Маленькая ведьма
Шрифт:
– Какой силы - и в какую сторону ветер нужен?
Ответ капитана был чётким:
– Четыре-пять баллов, и чистый норд-вест. Это примерно вот в ту сторону, - он показал рукой.
– Хорошо, капитан ван Хален. Сейчас я… поспособствую. Ступайте, распорядитесь там.
Проводив взглядом умчавшегося моряка, на ходу отдающего команды, Линн вновь отвернулась к морю. Некоторое время смотрела в застывшее, почти безмятежное зеркало под лазурным небом, затем закрыла глаза. Потянулась рукой в незримую высь, где лениво дремлют потоки, всмотрелась, разбираясь и шевеля губами. Распустила один узелок, чуть
Заслышав шум и громовые хлопки забирающих ветер парусов, она открыла глаза. Волосы её взметнулись, и порыв воздуха приятно охладил разгорячённое на солнце лицо.
По трапу взбежал матрос, и на лице его было отчаяние.
– Леди, шкипер просил передать - чуток слабее! А то неровен час, и шторм накликаете!
Отпустив его небрежным кивком, Линн вновь устремила своё внимание в бездонную синеву. Утихомирила ретивый, разыгравшийся сверх меры воздушный поток. Послушала некоторое время, как бег корабля стал более спокойным, мягким. Открыла глаза - капитан стоял перед ней и внимательно смотрел на неё.
– Спасибо, леди Мэшем. То, что надо - завтра к полудню будем на месте, - и, поклонившись, ушёл, возвращаясь к своим обязанностям.
Зато вместо него появилась тётушка Фло. Она некоторое время смотрела в море, держась за басовито гудящие на свежем ветру ванты, а затем посмотрела на свою ученицу. Покачала головой эдак неодобрительно.
– Догадываешься хоть, каким способом я удержала чернокнижника от того, что он собирался с тобой сделать?
Линн внимательно посмотрела в фиалковые глаза. Неизвестно, что она там высмотрела, но в голосе её прорезалось эдакое лёгонькое ехидство.
– Что-то, тётушка, я не вижу в вашем взоре ни сожаления, ни раскаяния…
Поразительно - но волшебница на сетанг смутилась! Однако, быстро справившись с собой, она заметила:
– Язвишь? Значит, жить будешь, - и тут же извлекла откуда-то, мучительница, толстый том в потемневшем кожаном переплёте с массивной застёжкой.
– Вот, отвлекись немного, заодно и с пользой время проведи.
Погладив рукой увесистый труд под названием "Ведьмы: легенды и вымыслы", девушке ничего не оставалось, кроме как послушаться совету старших и наверняка - более мудрых.
И пусть болит, болит и рвётся из клетки ноющее сердце - назад пути нет. А впереди ещё одно, последнее дело…
Некогда, в те далёкие времена седой древности, когда небожители ещё спускались на землю, красавица Андромеда, богиня и дочь богов, нашла себе возлюбленного - среди смертных. Прекрасный телом и душой юноша не знал, кто его подруга. И чисты были их помыслы, незамутнённые расчётом или корыстью. И прекрасны были годы их любви - не было на земле войн и болезней, урожаи были обильными, а дети рождались здоровыми и светловолосыми. Однако всемогущий бог времени не позволил внучке забрать своего избранника в обитель богов. И послал бога ветра вниз.
И уже покидая земную юдоль, Андромеда, будучи разлучённой по приказу сурового Хроноса со своим любимым, взмолилась о пощаде. Но только шум нахмурившегося ветра был ей ответом. Заплакала тогда красавица, и пролились в океан её слёзы, оставив длинную цепочку островов.
Однако же, как бы там ни было,
Девушка стояла возле бушприта. И, старательно не замечая грызущую её изнутри холодную пустоту, смотрела на эту едва выглядывающую из океана верхушку подводной горы. Едва поллиги в диаметре, почти сплошь голый камень с чахлыми покрученными сосенками, невесть каким ветром занесёнными сюда - короче, Линн он совсем не вдохновлял.
Капитан осторожно маневрировал бригом - к тому месту, где нанимательница усмотрела подходящее место, дабы бросить якорь. Наконец, ван Хален получил сигнал от обоих непрерывно проверявших глубину матросов, и после громовой команды "Отдать якорь!" разлапистая железка бултыхнулась в воду с носовой части. К слову сказать, с железом на Зееландии всегда были проблемы, потому вместо якорных цепей с сопутствующим им грохотом, столь часто описанным в романах для незнаек, здесь по старинке пользуются толстенными канатами.
Задрав голову и подставив осунувшееся лицо свежему ветру, Линн следила, как на воду спустили шестивесельную крутобортую шлюпку. Опять же - с помощью талей, заведенных с нока гротарея. Откуда девушке знать этакие морские словечки и подробности, спросите вы? Да заботливая тётушка Фло старательно следила, чтобы её ученица не имела и сетанга свободного времени, дабы предаться унынию.
Учёба с основами магии, лекция ван Халена по корабельным делам во время прогулки по палубе. Затем избиение проклятущим некромансером её, хорошей, мягкой и пушистой. Правда, экзекуция почти не удалась - даже с учётом того, что Линн стояла на шатком полу каюты с полностью завязанными глазами. А то как же - надо и своё внутреннее зрение тренировать. Так что барон напрасно истрепал до кожаных лохмотьев здоровенный извозчичьий кнут - дело ограничилось парой ссадин, тут же сведённых корабельным лекарем.
А едва закончился приём пищи в просторной кают-компании, как тётушка вновь погнала Линн по кругу. Хвала богам, всё когда-нибудь кончается. И вот он уже, остров, стоит совсем рядом с кораблём, и над ним вьются стаей переполошенные птицы. А другой, более солидной живности тут испокон веков не было.
Призадумавшись, юная ведьма обратила внимание, как сидящая рядом на фальшборте дрорда помахивала свесившимся над палубой хвостом. А внизу резвился кот Хенрикс. Мягко прыгая по доскам, он пытался поймать вожделенную цель, но Синди каждый раз успевала дёрнуть хвостом, и стрелка на кончике ускользала из мохнатых лап отнюдь не распускающего когти кота. Надо же… да они ведь играются!
Из задумчивости девушку выдернула Шалика.
– Ты идёшь? Эта… лодка готова, - и шагнула куда-то прямо за борт.
Спускаясь следом по штормтрапу, Линн поглядывала вниз, отмечая сквозь холодную отрешённость - ещё бы, целый пузырёк успокоительного вылакала!
– что серо-стальная вода приобрела еле заметный зеленоватый оттенок. "Суша близко" - меланхолично подумала девушка, когда дюжие руки боцмана кое-как отодрали её от нижних ступенек (или не ступенек?) трапа и переставили, словно статую, в покачивающуюся на мелкой волне шлюпку.