Маленькие дикари
Шрифт:
– Сэм, давай играть в индейцев.
– Это еще зачем? – удивился Сэм.
– Чего только индейцы не умеют делать! Разве белый охотник заметит след ноги в мокасине на гранитной скале? Он побоится идти в лес с одним только ножом. А лодку из березовой коры ему ни за что не сделать… Послушай, Сэм, – продолжал Ян, – ведь мы же хотим быть настоящими охотниками! Так давай станем индейцами и будем все делать, как они.
В конце концов предложение Яна показалось Сэму заманчивым, и он согласился «чуточку поиграть в индейцев».
– Но индейцы
– Пожалуй, это было бы очень неплохо, – сказал Сэм, который не раз видел типи на картинках, – но из чего строить?
– Индейцы, которые живут на равнине, делают типи из шкур животных, – уверенно объяснил Ян, – а лесные индейцы – из березовой коры.
– Но у нас хватит березовой коры на типи для бурундука, не больше!
– Ну, сделаем из коры вяза, – тут же нашелся Ян.
– Это уже лучше, – сказал Сэм. – Прошлой зимой мы срубили много вязов, и с них нетрудно содрать кору. Но сперва давай начертим план.
Об этом Ян и не подумал, но Сэм был приучен работать иначе.
Ян стал припоминать, какие жилища индейцев он видел на картинках.
– Кажется, типи была такой формы. – Ян нацарапал изображение индейской палатки на гладком стволе. – Здесь торчали шесты, тут, наверху, было отверстие для дыма, а внизу – вход, что-то вроде двери…
– Похоже, ты никогда не видел ни одной типи, – снисходительно заметил Сэм. – Можно попробовать. Какого же она будет размера?
Было решено сделать типи высотой и шириной в восемь футов.
Через несколько минут Сэм срезал четыре длинных шеста, и Ян тут же отнес их на выбранное место чуть выше по реке.
– А чем мы их свяжем? – спросил Ян.
– Веревками, чем же еще?
– Раз мы живем в лесу, то и все должны брать из лесу. Настоящей веревкой нельзя.
– Придумал! – вдруг обрадовался Сэм. – Когда отец делал изгородь вокруг сада, он связывал шесты ивовой лозой.
Через несколько минут они старательно перевязывали шесты упругими ивовыми прутьями. Но это оказалось нелегко: скользкие прутья то и дело соскакивали и падали на землю. Мальчики совсем растерялись и подумывали уже, не скрепить ли шесты травяным жгутом, когда неожиданно сзади кто-то насмешливо фыркнул. Ян и Сэм обернулись. Заложив руки за спину, совсем рядом стоял мистер Рафтен. Похоже было, что он давно наблюдал за ними.
Мальчики опешили. У мистера Рафтена была особенность вырастать словно из-под земли там, где что-нибудь затевалось. И если затея была ему не по душе, он едко высмеивал ее. Мальчики с нетерпением ждали, как отнесется Рафтен к их строительству. Если б они занимались этим в рабочее время, нетрудно догадаться, как посмотрел бы на это хозяин фермы, но теперь ребята были свободны, и Рафтен, испытующе оглядев мальчиков, медленно сказал:
– Эй, ребята!
У Сэма отлегло от сердца: начало было неплохое.
– Зачем вы попусту тратите время и возитесь с ивовыми прутьями? Ими шестов не свяжешь. Взяли бы лучше веревку
Мальчики вздохнули с облегчением, но даже это мирное и дружеское вступление могло обернуться потом хорошей взбучкой. Поэтому Сэм выжидающе молчал. Но Ян пояснил:
– Мы играем в индейцев и можем пользоваться только тем, что растет в лесу.
– А кто ж вам запрещает? – спросил Рафтен.
– Тогда будет не по правилам.
– Ах, вот в чем дело, – удивленно проговорил Рафтен. – Теперь понятно.
Он внимательно огляделся вокруг и, подойдя к низкому кустарнику, спросил:
– Ты знаешь, что это такое, Ян?
– Нет, сэр, – произнес мальчик.
– Ну-ка, посмотрим, хватит ли у тебя сил сломать ветку.
Ян напрасно гнул ветку с тонкой блестящей кожицей, она никак не поддавалась.
– Это кожаное дерево, – сказал Рафтен. – Им и пользуются индейцы. В первое время мы тоже брали его вместо веревок.
– Видишь, – сказал Сэм с довольной улыбкой, когда Рафтен ушел, – отец не сердится, если работа сделана. И как же я сам об этом дереве не вспомнил! Ведь мне говорили, что в старое время, когда веревок было мало, вещи вязали этими прутьями. А индейцы, я слышал, вязали ими своих пленников.
Мальчики нарезали прутьев, скрепили ими шесты наверху, и каркас типи был готов. Посоветовавшись, они опоясали шесты обручем из толстого ивняка и накрепко привязали его прутьями кожаного дерева. Для большей устойчивости мальчики прикрепили к обручу четыре коротких шеста, воткнув их концами в землю. Теперь остов типи можно было обшивать корой.
Мальчики пошли к старым вязам, срубленным прошлой зимой, и снова Сэм показал, как он умело орудует топором. Он надсек кору на стволе сверху вниз, поддел ее топорищем, вбил несколько клиньев и осторожно снял большой кусок. С трех кряжей они добыли много коры.
Сэм предложил прибить ее гвоздями к подпоркам, но это привело Яна в ужас: ведь индейцы никогда не пользовались гвоздями!
– Ну, а чем же, по-твоему, они прибивали? – спросил Сэм.
– Они вязали ремнями и… и… может, делали деревянные гвозди.
– Но ведь у нас подпорки из твердого дерева. В сосну вобьешь только дубовые гвозди, и то надо заранее просверлить дырки в шестах, иначе ничего не получится. Я сбегаю домой за буравчиком.
– Ну, Сэм, это все равно что нанять плотника! Давай играть по-настоящему. Придумаем что-нибудь. Может, скрепить их прутьями кожаного дерева?
Сэм вытесал острый дубовый колышек, а Ян проколол им кору по краям, пропустил сквозь эти дырочки прутья кожаного дерева, и покрытие для вигвама было готово. Но когда мальчики вошли внутрь, они с огорчением заметили, что стены светятся дырками. Заделать их все было невозможно, потому что кора трескалась во многих местах. Мальчики заткнули только самые большие щели. Теперь им предстояла самая важная и таинственная церемония – развести костер в вигваме.
Они собрали кучу сухого хвороста, и Ян достал спички.