Маленькие и неприметные. Заказ на заказчицу

Семипядный Сергей Николаевич

Сегодня, сделав несколько глотков из бокала с коньяком, он вспомнил о деньгах, полученных им накануне от усатого, и бросился обшаривать карманы брюк и ветровки. И не обнаружил денег.

– А деньги где?! – вскричал он.

– Какие деньги? – спросила Шура.

– У меня же были деньги! Восемнадцать тысяч! Долларов! – закричал Дмитрий и снова принялся осматривать карманы.

– Ты что-то путаешь, – не согласилась с ним Шура. – У тебя не было денег.

– Были! Восемнадцать тысяч! Чёрт возьми! Где же они?!

– С такими деньгами… пьянствовал? – голосом ошеломлённого

человека произнесла Шура.

Дмитрий схватил одежду и стал быстро одеваться. Ему казалось, что надо куда-то бежать и что-то срочно предпринимать. Через минуту он уже бежал по лестнице вниз.

– Ты вернулся? – удивилась Шура. – Ну заходи.

Дмитрий вошёл в коридор, потом разулся и взглянул на Шуру.

– Может быть, чайку или кофе? – предложила хозяйка квартиры.

– Да, пожалуй, – кивнул Дмитрий.

– Тогда проходи на кухню. Чайник только что вскипел.

Дмитрий предпочёл кофе. Отхлебнув из чашечки небольшой глоточек, он испытующе посмотрел на Шуру и задал прямой вопрос:

– Шура, ты не брала моих денег? Точнее, не моих, а денег, которые при мне находились.

– Дима, я же уже говорила тебе! – Шура обиженно надула губы. – Почему второй раз спрашиваешь? Ты, получается, мне не веришь?

– Я верю, но, сама понимаешь… – нерешительно произнёс Дмитрий.

– Веришь, но сомневаешься, – покивала Шура. – Но что я могу тебе сказать? Могу только повторить то, что уже говорила. Что не брала твоих денег. И даже не потому, что такая вся из себя честная, а потому, что у тебя ничего не было. По крайней мере, тогда, когда я тебя нашла. И ты сам мне об этом сказал, когда я тебя нашла. В пивнушке у «ВДНХ».

– Что сказал? – переспросил Дмитрий. – Что я «сам сказал»?

– Что деньги потерял. Ты сказал, что потерял целую кучу денег.

– Я это в самом деле говорил?

– Да, именно это ты и говорил. Но вскоре забыл, видимо, об этом, ну, о том, что деньги потерял. И больше на эту тему ни слова… Я даже подумала, что ты что-то перепутал, что никаких денег не было. Да если б знала точно, что ты деньги потерял, то ни за что в квартиру свою не пустила бы. Зачем, скажи мне, подозрение на себя навлекать?

Александра выглядела искренней, она смотрела Дмитрию прямо в глаза, почти не моргая, и все её движения были несуетливы и пластичны. Если она и лжёт, то очень умело. Конечно, знай он язык жестов, то, возможно, заметил бы гораздо больше признаков, на основании которых с несравнимо более высокой степенью определённости мог бы судить о том, насколько Шура правдива. Однако Дмитрий, хотя и читал он брошюрки о человеческих телодвижениях, мало что из них почерпнул для себя. Кое-что об открытых и закрытых позах, что-то о том, как отражается внешне настроение человека, да запомнил ещё кое-что о движениях и позах женщины, желающей контактов с мужчинами. Вот и всё, пожалуй.

– Деньги были. Я не перепутал, – Дмитрий горестно опустил голову. – Были и сплыли.

– Сколько денег было? Ты какую-то сумму огромную называл. В долларах.

– Много. Очень много. Далеко не каждый столько и в руках держал. Послушай, а я ничего такого не говорил о том, где эти деньги и каким образом посеял?

– Нет,

ничего такого, по-моему, не говорил, – поманипулировав некоторое время складками лба, но так, очевидно, ничего и не вспомнив, заявила Шура.

– Так я и думал, – огорчённо проговорил Дмитрий.

О том, что и надежда у него тоже была, он говорить не стал. Какой в этом смысл? Теперь надо думать, как быть дальше. Допить почти остывший кофе и решать, как жить дальше.

Следствие и суд, скорый и несправедливый

Выйдя из квартиры, Уквасов остановился на лестничной площадке и задумался. Такого с ним ещё не случалось. Впервые в жизни он своими руками подложил в постель к собственной жене мужика. Может быть, вернуться и остаться в квартире хотя бы на то время, пока киллер будет дрыхнуть как убитый? А это, скорее всего, продлится ещё не один час. Вероятно, часов этак пять или шесть. Да до утра практически. Хотя, конечно, останется риск обнаружить себя. Далеко не все способны одинаково крепко спать как у себя дома, так и в гостях. Да и кто знает, чего возжелает пьяный организм мужика, накачавшегося водкой и пивом. А может, он курить встаёт посреди ночи. Или пожрать – и такие бывают люди, например, он сам. Ведь редко когда не встанет ночью, чтобы забраться в холодильник и чего-нибудь съесть, хоть кусочек сальца с хлебом.

Уквасов собрался было нажать кнопку вызова лифта, однако заметил, что она горит красным. Он прислушался и определил, что лифт движется вверх. Вскоре кабина лифта остановилась напротив него, и из неё вышел сосед Соболев, пенсионер.

– Привет! – крикнул он. – Ты куда это собрался на ночь глядя?

– Да я, как бы тебе сказать… – замялся Уквасов.

– По работе, что ли? Ясно. Ну и работку ты себе выбрал. За чужими жёнами следишь, а что касается собственной благоверной…

– А что такое? – насторожился Уквасов и придержал створки дверей.

Соболев рассмеялся.

– Что-что! Не уследишь. По ночам-то будешь шляться. В условиях ночного времени баба дуреет, что б ты знал. Она за день-то телевизора насмотрится, любовных романов начитается, об окружающих мужиков потрётся – и дуреет. Я не о твоей конкретно, но меж собой они не шибко ведь различаются. Согласен? На внешность разве. Толстая – худая, блондинка – брюнетка. Первая-то моя ведь гуляла от меня – почему и развёлся. Эту, правда, не поймал.

– Пока ещё, – мстительно вставил Уквасов.

– Да, пока ещё не поймал, – согласился Соболев. – Правда, уж больше двадцати лет живём. Хотя теперь уж вряд ли – старая ведь, юбилей в прошлом году был. Стукнуло ей в прошлом году шестьдесят. Хотя, может, ты и прав, может, рано ещё бдительность терять. По себе ведь судишь. Раз нет уж такого, чтобы чуть не каждая баба в тебе что-то этакое ворошила, то и про неё так же мыслишь. А они, бабы-то, более живучие, чем мужики, между прочим.

– И более хитрые, – добавил Уквасов.

– Да они ни за что не скажут, чего у них на уме, – подхватил Соболев. Он, кажется, готов был трепаться едва ли не до утра, и Уквасов не стал в очередной раз удерживать дверь кабины лифта. – Чтобы узнать правду…