Маленькие истории. Сборник рассказов разных лет

Бабинцев Сергей

Да и вообще - ничего не было и быть не могло.

И только однажды ночью, когда ей отчего-то не спалось, загадочный кот пробрался в мысли девушки. За окнами кипело хлопотливое лето, все документы были наконец собраны и поданы, хомяк не угрожал любимым книжкам, неугомонный Владик давно спал, мама завтра все-таки собиралась вернуться в родные пенаты и, пожалуй, не одна. Жизнь казалась простой и понятной. А все-таки...

Ну кто же не хочет хоть на миг оказаться в сказке, увидеть воочию волшебство, ощутить на лице ветер других миров? Даже если все это окажется только сном.

А уж если по-настоящему...

Как там говорил тот кот? Загадать..?

Ольга грустно улыбнулась.

– Вот бы это все вправду случилось...
– произнесла она.

– Так себе желание, - сказал большой белый зверь с отражающими лунный свет глазами, появляясь на подоконнике, а оттуда перепрыгивая на кровать.
– Давай другое.

Ольга широко распахнула глаза, онемев, и поверила в происходящее только тогда, когда кот, устав ждать ее ответа, начал деловито вылизываться.

А потом она, конечно, загадала новое желание, но это уже совсем другая история.

До осени

Тучи не до конца еще затянули небо, но в комнате было темно и мрачно. Смотрели из рамок на стене лица, принявшие в полумгле свинцовый оттенок. Удивительную отчетливость обрела посуда за стеклом шкафа, хотя угол, им занимаемый, скрадывали глубокие тени. Близость грозы заставила стихнуть все посторонние звуки. Мир замер в ожидании.

***

Тяжелые шаги в подъезде разорвали безмолвие квартиры, а тонкие стены и не пытались им помешать. Рыжеволосая девушка подняла глаза от книги и прислушалась. Шаги некоторое время приближались, а затем постепенно начали затихать. Особенно ясно в эти мгновения разносилось по квартире тиканье будильника.

Девушка собиралась вернуться к чтению, когда вновь услышала шумную поступь и почти сразу - стук в дверь.

Оставив книгу на подоконнике, хозяйка квартиры пошла открывать.

– Посылка!
– ответил на просьбу представиться из сумрака, клубящегося за линзой глазка, низкий голос.

Когда же дверь открылась, взору предстало серо-зеленое существо нечеловеческого роста. Одежда его была увешана шнурами и эмблемами, кожистая голова, бугрящаяся шишками, разевала широкую крокодилью пасть, усаженную треугольными зубами. Алел высокий гребень, венчающий голову чудовища.

– Ааа!
– закричала девушка. Вторя ей, ударил гром.

***

– А ты, Олька, совсем не изменилась. Вот ни капельки. Хотя бы загорела, что ли, - говорил рептилоид, устроившись в большом кресле за столом. Уютно горел светильник в желтом абажуре.
– Дверь зачем-то поменяла, а сама все та же.

– Загоришь тут. Двадцать солнечных дней в году и все зимой, - вздохнула сидящая напротив него девушка.
– Да и не липнет ко мне загар, Морис. Одни веснушки... Ты пей чай, пей. Устал, наверное, с дороги.

– Я и пью, - отвечал Морис. Он запрокинул

голову, открыл пасть и вылил содержимое чашки себе прямо в пищевод.
– Вкуса не чувствую, но верю на слово, что хороший чай. Цейлонский?

– Индийский, - улыбнулась Ольга.
– Ну, рассказывай. Как добрался?

– Сначала машиной, потом на поезде. Не люблю поезда... Остальные дембеля поехали дальше. Их Касимов в гости зазвал: барашка кушать, вино пить. А я сразу к тебе. Что мне их барашек... На один зуб и то мало будет. Вот твое печеньице - это вещь!

– А ты изменился, Морис, - сказала вдруг Ольга, внимательно глядя на гостя.
– Шутишь, как всегда, а сам уже другой.

Рептилоид в расстегнутой парадке пожал широкими плечами.

– Как... там? Очень страшно?
– тихо спросила девушка.

– По-разному, - отвечал Морис серьезно.
– Бывало страшно. А по большей части - как везде. Только колючка намотана, да дети сломанным оружием играют. Ты не верь "ящику", Олька. Не взрывают там ничего. Уже не взрывают. Там народ совсем другой, понимаешь? Ему время нужно, чтобы успокоиться. Ну и крикунов этих, конечно, выгнать. От них вся злоба.

Ольга поднялась на ноги и отвернулась к окну, чтобы прижаться лбом к холодной поверхности стекла. Дождь так и не начался. Гроза уползала на юг.

– А Дима?
– спросила девушка наконец. Голос ее звучал глухо.
– Как он там?

– Да все у него нормально, - сказал Морис. Его огромная четырехпалая рука бережно коснулась плеча Ольги.
– Недолго уже осталось. Вернется твой сержант Кузнецов с медалью, сыграете свадьбу... Чего головой мотаешь? Я тебя, соплюшку вот такую, на санках катал, а ты мне еще не веришь.

– Я верю, - вздохнула Ольга.
– Но от этого проще не становится.

– Да знаю я, - сказал Морис.
– Но ты терпи. Пиши чаще письма. Жди. Когда ждут - легче. Осенью обниметесь.

Девушка кивнула и вместе с другом они стали смотреть, как уходят тучи.

А до осени оставалось ровно девяносто семь дней.

Долина перемен

Никто в Долине тысячи ручьёв не заметил, как пришла осень. Когда дня не хватает, чтобы переделать все дела, а стоит коснуться головой подушки и тебя обнимает вечно молодой, смеющийся бог сновидений, просто нет времени следить за увяданием мира. Шум воды, блеск чешуйчатых тел на перекате, новые, вчера только найденные тропы в горах - все это куда интереснее, чем считать дни и готовиться к переменам. Пока ты юн, перемены просто происходят и все.

Потому Кенси очень удивился, заметив однажды, что старый клен на вершине холма стал весь красный. Прыгая вверх по камням, он отметил между делом, что его вышитая курточка почти не греет, а валуны холодят ноги сквозь тонкие подошвы тряпичных туфель. Ни разу не встретил он по дороге стрекоз и бабочек, не услышал привычных трелей птиц... Словом, юноша осознал вдруг, что мир вокруг изменился и произошло это словно бы в его, Кенси отсутствие. А может быть... может быть, он и сам теперь другой?