Маленькие мужчины
Шрифт:
Джек"
Это было не слишком изящное послание, плохо написанное, с множеством клякс и очень краткое, но для Дэна это была драгоценная бумага, и, когда мистер Баэр сделал паузу, мальчик подошел к нему и сказал чуть сдавленным голосом, но с ясным, открытым взглядом, в искренней, уважительной манере, которой они старались научить его:
— Теперь я могу сказать, что мне очень жаль, и я прошу вас простить меня, сэр.
— Это была ложь во спасение, Дэн, и я не могу не простить тебя, но, ты видишь, ложь никогда не приносит пользы, — сказал мистер Баэр, положив руки ему на плечи и глядя на него с выражением любви и облегчения.
— Она помогла удержать мальчиков
— Как мог ты решиться на такое?.. Но ты всегда был так добр ко мне, — запинаясь, вымолвил Нат, чувствуя огромное желание обнять друга и заплакать — и то, и другое возмутило бы Дэна до последней степени, так как, по его мнению, обниматься и плакать подобало только девчонкам.
— Теперь все в порядке, дружище, не глупи, — сказал он, проглотив комок в горле и смеясь так, как уже много недель не смеялся. — Миссис Баэр знает? — спросил он горячо.
— Да, и так счастлива, что даже не знаю, что она с тобой сделает, — начал мистер Баэр, но не успел сказать ничего больше, так как все мальчики столпились вокруг Дэна, толкаясь и наперебой выражая свое удовольствие и любопытство, но прежде чем он ответил на десяток вопросов, послышался громкий голос:
— Троекратное ура в честь Дэна! — Это была миссис Джо. Она стояла в дверях, размахивая кухонным полотенцем, и вид у нее был такой, словно она готова заплясать от радости, как делала, когда была девочкой.
— Да-да! — подхватил мистер Баэр. Мальчики присоединились к нему, и их громкое "ура" ошеломило Эйзи в кухне и заставило старого мистера Робертса, проезжавшего мимо по дороге, покачать головой и сказать:
— Школы теперь совсем не то, что были в мое время!
Сначала Дэн только смущенно улыбался, но вид совершенно счастливой миссис Джо так взволновал его, что слезы навернулись у него на глаза и он вдруг метнулся через холл в гостиную, куда она тут же последовала за ним, и их не видели с полчаса.
Мистеру Баэру оказалось нелегко успокоить его возбужденный выводок, и видя, что приступить к уроку пока не представляется возможным, он завладел их вниманием, рассказав им прекрасную старую историю о двух друзьях, чья верность друг другу обессмертила их имена. Мальчики выслушали и запомнили ее на всю жизнь, так как именно в этот момент их сердца были полны восхищения верностью более скромной пары друзей. Ложь была грехом, но любовь, подтолкнувшая ко лжи, и мужество, вынесшее в молчании незаслуженный позор, сделали Дэна героем в их глазах. Слова честность и честь обрели для них новый смысл, вера друг в друга явилась им как единственное, что может сделать жизнь спокойной и счастливой, а доброе имя стало в их глазах более драгоценным, чем золото, так как, если оно потеряно, его не купишь снова ни за какие деньги.
Томми с гордостью восстановил прежнее название фирмы, Нат был неизменно предан Дэну, все мальчики старались загладить обиды, нанесенные двум друзьям необоснованными подозрениями и пренебрежением. Миссис Джо радовалась дружной жизни своего шумного выводка, а мистер Баэр не уставал вновь и вновь рассказывать историю его юных Дамона и Питиаса.
Глава 14. На иве
Старое дерево видело и слышало немало маленьких сценок и признаний в то лето, так как оно стало излюбленным пристанищем всех детей, и можно
Сначала к иве пришли Нэн и Дейзи со своими маленькими тазиками и кусочками мыла, так как время от времени эти дамы испытывали внезапные приступы любви к чистоте и стирали одежду своих кукол. Эйзи не желала, чтобы они "дрызгались" в ее кухне, а пользоваться ванной без присмотра старших было запрещено с тех пор, как Нэн однажды забыла закрыть воду, и та, перелившись через край ванны, просочилась через пол и испортила потолок на первом этаже, — в силу этих причин стирать приходилось в ручье. Дейзи принялась за дело методично: сначала выстирала белое, а затем цветное, все тщательно выполоскала, развесила сушиться на веревочке, протянутой от одного куста барбариса к другому, и закрепила, чтобы ветер не унес, крошечными прищепками, которые Нед выточил для нее. Но Нэн замочила свои вещички все вместе и забыла о них на то время, пока собирала пушинки чертополоха, чтобы набить подушку для одной из кукол, носившей имя Семирамида, царица Вавилонская [36] . Собирание пушинок заняло немало времени, и когда миссис Прыг-Скок пришла, чтобы вынуть из тазика одежки своих кукол, то увидела на всем — на розовых и голубых платьицах, на маленьких белых рубашечках и даже на лучшей сборчатой нижней юбочке — темно-зеленые пятна, так как она забыла о зеленой шелковой подкладке одной перелины и замочила ее вместе со всем остальным.
36
Семирамида — легендарная Ассирийская царица, основательница города Вавилона, славившаяся мудростью и красотой.
— Ох! Вот беда! — вздохнула Нэн.
— Разложи их на траве, чтобы выгорели и отбелились, — сказала Дейзи с видом многоопытной хозяйки.
— Так я и сделаю, а мы пока можем посидеть наверху, в "гнездышке", и последить, чтобы они не улетели.
Предметы гардероба вавилонской царицы были разложены на берегу ручья, и перевернув свои тазики вверх дном, чтобы сохли, маленькие прачки взобрались на иву и погрузились в беседу, как это всегда бывает у дам в промежутках между домашними трудами.
— Я собираюсь сделать еще и перину из куриных перышек, — сказала миссис Прыг-Скок, когда переложила пушинки чертополоха из кармана в носовой платок, потеряв при этом половину.
— Я не стала бы. Тетя Джо говорит, что перины — это нездорово. Я никогда не разрешаю моим детям спать ни на чем, кроме матраса, — решительно заявила миссис Шекспир Смит.
— Я не боюсь за моих детей; у них такое крепкое здоровье, что они часто спят просто на полу и ничего им не делается (что было сущей правдой). — Я не могу найти девять матрасов, но люблю делать кровати сама.
— А Томми берет плату за пух и перья?
— Может быть, он и взял бы, но я не собираюсь платить ему, а сам просить плату он не будет, — отвечала миссис Прыг-Скок, жестоко злоупотребляя хорошо известным добродушием мистера Бэнгза.
— Я думаю, что розовоя краска сойдет с того платья раньше, чем зеленое пятно, — заметила миссис Смит, взглянув вниз со своей жердочки и меняя тему разговора, так как она и ее собеседница расходились во взглядах по многим вопросам, а миссис Смит была очень вежливой дамой.