Маленькие огоньки
Шрифт:
Я помотала головой и пожала плечами.
— Он, наверное, прав, — заметил Эллиот, повернувшись ко мне. — Если бы по дороге домой меня остановили копы, то миссис Мэйсон сказала бы им, где я был.
— Ты увидишься с Кэтрин утром в школе. В моём кабинете. В восемь утра, — сказала миссис Мэйсон.
Эллиот кивнул, а затем наклонился, чтобы поцеловать меня в лоб, задержавшись губами на моей коже.
— Увидимся утром, — сказал Эллиот. Крепко обняв меня на прощание, он достал куртку из стенного шкафа, взял свои ключи со стола и вышел через дверь, которую мистер Мэйсон придержал для него.
В
— Задняя дверь заперта? А окна? — она кивнула и он вздохнул. — Ты поступила опрометчиво, Бекка. Жаль, что ты не поговорила сначала со мной.
Она скрестила руки на груди.
— Я всё равно бы это сделала.
— Знаю, — рассмеялся он. — Не забудь закрыть за мной дверь. Включи сигнализацию.
Миссис Мэйсон кивнула, закрыв дверь за своим мужем и повернув замок. Нажав несколько цифр на белом квадратном дисплее, она обернулась через плечо.
— Придумай четырёхзначный код. Такой, чтобы легко запомнить.
Я задумалась.
Миссис Мэйсон ввела какую-то команду на дисплее, а затем нажала какую-то кнопку. Устройство дважды пикнуло.
— Просто введи свой код, а затем нажми вот эту кнопку, чтобы включить или отключить сигнализацию, когда будешь уходить или возвращаться домой. Вот эту кнопку следует нажать, если ты хочешь включить сигнализацию, находясь дома. Возьми в привычку всегда включать сигнализацию, когда входишь в дом. Я не всегда буду рядом.
— Хорошо, миссис Мэйсон. Я постараюсь.
— Бекка, — поправила она меня с вымученной улыбкой. Потянувшись, она помассировала шею сзади, глядя на почти опустевшие коробки из-под пиццы.
— Я уберу, — сказала я, подойдя к столу и собрав тарелки, чтобы отнести их на кухню. Сполоснув тарелки, я сложила картонные коробки из-под пиццы в мусор.
Миссис Мэйсон с улыбкой наблюдала за мной, прислонившись к стене. Её глаза были усталыми и покрасневшими. Когда она наблюдала за мной, я чувствовала себя так же спокойно, как когда на меня смотрел Эллиот. Совсем не то, что чувствовать на себе тяжёлые взгляды внутри «Джунипер».
— Спасибо, — сказала она, когда я закончила с уборкой.
Мы вместе направились к коридору. Миссис Мэйсон выключала свет на ходу. Она оставила ель включённой, отчего мягкое белое сияние казалось ярче.
— Разве не забавно, что в темноте огоньки смотрятся красочнее? — спросила она.
— Прямо как звёзды, — согласилась я. — Я раньше любила смотреть из окна своей спальни на фонари, горящие на нашей улице. Но город перестал менять лампочки, когда они перегорали, и это меня беспокоило, пока я не заметила, что теперь увидеть звёзды стало проще.
— Всё к лучшему, — сказала миссис Мэйсон. — Доброй ночи, Кэтрин.
— Доброй ночи, — отозвалась я, глядя, как она идёт в свою комнату.
Дверь её спальни открылась и закрылась, и я осталась стоять в коридоре одна, ожидая, что услышу звук дыхания дома, почувствую, как его глаза взирают на меня, как бывало в «Джунипер». Но меня окружали лишь едва уловимый запах освежителей воздуха с запахом яблока и корицы, а также сияние, исходящее от рождественской ели.
Закрыв за собой дверь спальни, я распаковала свои вещи, одну за другой. На дне последней
Вода лилась на моё лицо, смывая пену с волос и с моей кожи, собираясь у моих ног. Ванна была идеально белой, швы в местах стыков стеклопластика и плитки не имели следов плесени. Окна не продувались бушующим снаружи холодным ветром. Я посмотрела на душевую насадку, заметив, что водные струи били из неё равномерно, а на металлической части отсутствовали известковые отложения.
Мамочка и остальные по-прежнему находились в плену «Джунипер», погрузившись в собственное отчаяние и беспросветный мрак, пока я принимала душ в тёплом, чистом доме, пахнущем, как яблочный пирог.
Надев свежую пижаму, которая всё ещё отдавала затхлым запахом «Джунипер», я подошла к музыкальной шкатулке, которую прихватила перед тем, как органы опеки прибыли мне на выручку. Крышка скрипнула, когда я её открыла, и балерина покачнулась, стоило мне коснуться её тёмных волос, собранных в крошечный пучок. Раздалось пару протяжных нот, и я вспомнила те времена, когда мне на выручку приходил отец. Я гадала, расстроило бы его моё решение или нет. Мысленно я слышала его твёрдый, но любящий голос, убеждающий меня в том, что бросать кого-то очень больно, но то, что я сделала, было правильно. Очень сложно было в это поверить. Отец ни за что бы не бросил мамочку, несмотря на все её нервные срывы и приступы.
Алтея, Поппи, Уиллоу… даже Дьюк, наверное, старались помочь мамочке справиться с депрессией. Они останутся. Изгои, бродяги и отвергнутые люди — все они готовы были идти на жертвы, чтобы помочь мамочке, куда больше, чем я.
Закрыв музыкальную шкатулку, я оборвала мелодию на середине.
— Теперь я сама постоялец, — прошептала я.
Раздался тихий стук в дверь, а затем я услышала приглушённый голос миссис Мэйсон:
— Кэтрин? Ты не спишь?
— Нет.
Я открыла дверь. Миссис Мэйсон стояла в коридоре в халате и босая, трясясь от холода, держа в руках фонарик. Её кожа поблёскивала, а с волос текла вода после душа.
— Я слышала какой-то шум за своим окном. Пойду на улицу посмотрю.
— Хотите, я пойду с вами?
Она помотала головой, но в её глазах был виден страх.
— Нет, оставайся в своей комнате.
— Я пойду с вами, — сказала я, закрыв дверь своей спальни.
Мы надели куртки и обулись, а затем вышли на крыльцо.
— Может, разделимся? Я обойду дом слева, а вы — справа?
— Нет, — быстро возразила она. — Ни в коем случае. Ты останешься со мной.
Мы спустились с крыльца и миссис Мэйсон осветила нам путь фонариком. Пожухлая трава хрустела под нашими ботинками, ветер трепал её мокрые волосы.