Маленькие саги
Шрифт:
– Ну, не знаю, Дмитрий Васильевич, – сказал отец, – но вы разберитесь, пожалуйста!
– Ага! – Фыркнул дед и едко добавил. – Разберусь и доложу! Обязательно!
– Да я и сам могу, – спокойно сказал отец, даже не обидевшись на дедов ехидный тон.
И разобрался. Между обедом и ужином. Он долго говорил с Генкой, пока не выяснил, кто его бил. Затем около речки разыскал Кольку Горохова и устроил допрос не хуже Анискина.
– Значит, так, родственники дорогие! – Сказал отец, когда ужин
– Никакой он ему не брат! – Вынесла вердикт бабушка.
Но, отец, словно, не слушал ее.
– Что ты пообещал взамен? – Спросил он, посмотрев прямо в глаза сыну. – Это очень опасно, понимаешь? Иметь дело с такими людьми нельзя. Они предадут тебя, что Горохов сразу же и сделал!
– Ничего я ему не обещал! Я ему жвачку отдал! – Выкрикнул Юра, не сразу осознав, что выдал себя. – Горох давно говорил, что за жвачку что угодно сделает!
– За жвачку?!! – Изумился отец и потер лицо руками. – За жвачку?
Бабушка всплеснула руками и запричитала:
– Юрочка, зачем? Он что, обидел тебя, этот... Гена?
А дед тихо ругнулся:
– Стратег хренов!
– Ладно, иди спать, Макиавелли! – Сказал отец, когда страсти улеглись.
Юра не знал, кто такие Мак и Авелли, но заснул со спокойным сердцем, решив, что все обойдется.
Не обошлось.
Утром за завтраком отец объявил, что теперь жить Юра будет с ним в городе и учиться в очень хорошей школе, где нет и быть не может всяких Гороховых.
– Иди собирай вещи, – сказал отец.
Юра увидел заплаканные бабушкины глаза и сердитое лицо деда. Бабушка силилась что-то сказать, но дед строго посмотрел на нее и прошипел:
– Тося!
Если до этого момента Юрина жизнь называлась «Все лучшее – детям», то теперь больше подходил девиз «Быстрее, выше, сильнее!»
Оказалось, что отец женат. И его жена Надежда взялась за Юрино воспитание. Кроме школы, английской, кстати, были еще плавание и шахматы. И постоянные напутствия:
– Ты должен быть лучшим! Мы должны гордиться тобой!
Надежда ходила с ним в бассейн, учила плавать, лихо объясняла теоремы по геометрии и даже подружилась с бабушкой Тосей, которая после смерти матери и деда продала дом и переехала к ним поближе. Дом в Никольинке выбирали все вместе. Поселок, утопающий в зелени, а рядом рукотворное озеро с собственным пляжем. Настоящая дача. Он любил бывать здесь. В тишине думалось и дышалось легче, свежий воздух прочищал мозги и наполнял грудь чистыми незамутненными эмоциями.
Машина неслась по трассе, впереди показалась знакомая развилка. Юра затормозил и повернул к поселку, и словно очнулся от воспоминаний. На
Надо бы на кладбище к старикам съездить, – подумал Брун. – Да и к матери тоже.
Юрий Сергеевич посмотрел в зеркало заднего вида на своих пассажиров. Девочка возилась в планшете, а женщина напряженно смотрела в окно.
– Межевая улица, это третья от поворота? – Спросил Юра.
Женщина кивнула. И все-таки, она была очень похожа на Олесю. Он это заметил скорей всего с самого начала поездки, потому и ударился в воспоминания.
– Простите, а вы случайно не Олеся Старицкая? – Спросил он на всякий случай.
– Нет, вы ошиблись! – Женщина поджала губы.
Внучка внимательно посмотрела на нее, собираясь что-то сказать, но промолчала.
Около больших кованых ворот стоял мужчина. Настя выскочила из машины и бросилась к нему. Женщина расплатилась и вышла следом.
Машина отъехала.
– Дедушка! Дедушка!– закричала девочка. – Я тебе что-то по секрету сказать хочу!
– И от бабушки тоже секрет, Настя?
– Нет, она и так знает! – отмахнулась девочка и громко прошептала:
– Бабушка все время говорит, что обманывать нехорошо, а сама сейчас обманула водителя такси! Он спросил, вы Олеся Старицкая, а бабушка ответила, что нет! Представляешь?
– Наверное, бабушка, так сказала в целях безопасности. Человек-то был незнакомый, – ответила в свою защиту Олеся.
– Кто это был? – напрягся Гена.
– Помнишь, с нами до второго класса учился Юрка Брун?
– «Тоськин внук»? Помню, конечно!
– Он нас сейчас подвозил. Я его сразу узнала, все так же морщит нос. Как вспомню, так мороз по коже.
– Да помню я твои тараканьи бега, – усмехнулся Гена. – Слушай, Олесь, может, он тут и не причем? Может, зря я ему тогда по печени дал, а? Как он мог тебе этих тараканов подсунуть, если даже домой к тебе в тот день не заходил?
– Не знаю, – Олеся прижалась губами к щеке мужа. – Столько времени прошло, что сейчас выяснять? Хотя, мать тогда перетрусила все мои учебники, и из переплетов сыпались какие-то желтые крошки.
Отъезжая, Юрий Сергеевич отлично разглядел мужика у ворот. В шортах и синей майке, облокотившись на открытую калитку, стоял Гена Жукоцкий собственной персоной. Он, чуть прихрамывая, завел жену и внучку во двор и закрыл массивную железную дверь.
Поздравляю вас, гражданочка, соврамши! – не без ехидства подумал Юрий Сергеевич.
Весь вечер мысль о новых соседях не давала покоя. Столько лет прошло, а Олеся даже поздороваться не захотела. Противно. Что ж они в другом месте дом купить не могли?! Теперь нарушится спокойная жизнь.