Маленькие труженики гор
Шрифт:
Но тревога на гнезде амазонок передалась и соседям мирмикам. Они тоже возбуждены, тоже высыпали наверх и мечутся. А так как по неписаным муравьиным законам соседям не полагается забредать в чужую обитель, то несколько разведчиков мирмик по верхушкам травинок проведывают гнездо своих соседей и, опустив головы книзу, пытаются распознать причину беспокойства. Очень живописна эта картина усевшихся рядом на склоненных к земле листиках травы мирмик, и я горько сетую, что не могу ее сфотографировать.
Колонна амазонок всюду посеяла переполох, нигде не осталась незамеченной. Но как муравьи разных видов понимают друг друга и, главное, как улавливают состояние возбуждения и беспокойства
Пока я рассматриваю мирмик-наблюдателей, прибывают первые воины-грабители, а за ними и остальные. Постепенно муравьи исчезают во входах. Те, кто метался по верху, успокаиваются, и все становится обыденным. Успокаиваются соседи мирмики, черные лазиусы, крошки тетрамориусы, проформики, тапионы. Муравьиный переполох затихает, мирная жизнь возвращается в прежнее русло.
Городские амазонки
То, что я неожиданно увидел на нашем дворе, было очень интересно. Среди приземистой истоптанной травы, между редкими чахлыми деревцами мчалась колонна муравьев амазонок. Поблескивая коричневыми телами, они очень спешили. Это был грабительский поход и завзятые разбойники направлялись, судя по всему, к хорошо знакомому мне гнезду прытких муравьев формика куникулярия, расположенному под дубком.
Я всегда жалел этот муравейник и удивлялся, как его жители ухитряются сводить концы с концами в скудной обстановке городского двора, постоянно подвергаясь опасности погибнуть под ногами пешеходов или под колесами автомобилей. Но муравейник как будто даже процветал, а число его жителей увеличивалось из года в год. По двору всюду бродили разведчики, собирая снедь, некоторые из них проникали даже в квартиры.
Прежде Алма-Ата состояла из небольших домиков с приусадебными участками. В садах пели соловьи, черные дрозды и иволги, утром пыльные дороги были разрисованы следами жаб, выходящих ночами на охоту. Вечерами на земле без умолку распевали сверчки, а на деревьях скрипели зеленые кузнечики. Жили здесь и самые разнообразные муравьи.
Но потом город стал неузнаваемо преображаться. Маленькие домики уступили место многоэтажным строениям, а пыльные улицы закрылись асфальтом. Из города постепенно исчезли обитатели леса и поля. Дольше всех пытались приспособиться к необычайной обстановке муравьи. Многочисленные тетрамориусы, формики куникулярии, формики пратензисы, мирмики левинодисы ютились в городских парках, палисадниках, на цветочных клумбах, во дворах. Но чтобы в городе жил редкий и загадочный муравей амазонка — этого я не знал.
Походы амазонок за куколками мне приходилось видеть не раз. Поэтому сейчас я не ожидал от этой встречи чего-либо особенного, и все же зрелище льющегося потока рыжих рыцарей было настолько захватывающим, что, встречаясь с ним, я не мог от него оторваться.
Вот грабители добрались до чахлого дубка и ринулись в подземные ходы. В страшном переполохе хозяева бросились на амазонок, стали хватать своих куколок, выскакивать с ними наверх, заползать на травы, на чахлый дубок. Все происходило как всегда, будто по заранее намеченному расписанию. Необычным казалось только одно: слишком многие ринулись отбивать нападение, оказывая героическое сопротивление, вместо того, чтобы взяться за спасение куколок.
Амазонки ловко избегают стычек. Особенной походкой, быстро-быстро раскачиваясь из стороны в сторону и как бы вибрируя, они проскакивают сквозь строй защитников, стремясь к своей цели. Таких «трясучек» нелегко схватить и задержать. Те же, кто попадает в плен, пытаются вырваться из окружения. Если же защитники угрожают жизни, амазонки прибегают
С одним-двумя противниками амазонка расправляется легко. Но не всегда налетчикам безнаказанно сходит нападение. Группы прытких муравьев все же успевают наказать одиноких воинов, и так необычно видеть поверженную амазонку, которую я раньше считал непобедимой. Но как им, беднягам защитникам, противостоять слаженному войску! Скоро сопротивление сломлено, оборона смята. И тут я увидел то, чего ранее никогда не замечал. Некоторые муравьи-защитники не нападают на врагов, не мчатся в заросли трав с куколками, а, будто обезумев, безостановочно крутятся на одном месте, в одну сторону. Что за странное поведение и что оно могло значить?
Надо повнимательнее присмотреться к этим странным муравьям. Может быть, они — самое интересное в этом муравьином походе. Но если бы все это происходило в поле! Сейчас же возле меня уже собралась кучка детей и каждому надо объяснить, за каждым присмотреть, чтобы не раздавил муравьев. Впрочем, выход найден. Я даю детям задания: Сереже — смотреть за всеми, чтобы не топтали муравьев, Тане — не отходить от одного муравья-вертячки, Мише — сбегать домой, принести пустую коробку из-под спичек и посадить в нее другого муравья-вертячку (потом надо посмотреть, что с ним будет), Алле — разведать, откуда идут рыжие грабители, где находится их гнездо.
Амазонки добились своего. Вот они уже потекли обратно, с добычей. Каждый несет перед собой украденное сокровище — куколку, одетую в белоснежную оболочку. Поход заканчивается. Можно прекращать наблюдения.
Но вот еще одна странность: вслед за колонной грабителей потянулся эскорт муравьев-хозяев. Может быть, это помощники, соучастники нападения на своих родственников? Но нет. Кое-кто из них пытается ввязаться в драку. Что же будет делать этот эскорт?
Колонна дошла до трансформаторной будки и ринулась в большое темное отверстие под бетонной плитой. Тут же суетятся прыткие муравьи-помощники. Проходит несколько минут — и все муравьи в подземелье.
«Ну, кажется, все закончено», — с облегчением думаю я, поглядывая на растущую толпу ребятишек. Но муравьи, освободившись от ноши, один за другим выскакивают наверх, и вновь в том же направлении потекла за чужим добром колонна жестоких разорителей. Значит, в пострадавшем муравейнике еще есть добыча и амазонки рассчитывают на богатые трофеи. Они, жители города, не умеют делать перевалочную базу и вслед за первой вылазкой совершают вторую.
Наблюдения вести стало легче. Детям надоели муравьи и они разбежались. Остался самый любознательный — Миша. Его интересует конец муравьиной трагедии, хотя больше всего нравятся поединки. Храбрость борющихся муравьев его восхищает, и он колеблется, не знает, кому отдать свои симпатии, то ли ловким в бою амазонкам, то ли самоотверженным защитникам гнезда. — Я знаю, отчего муравьи крутятся, — кричит Миша. — Вот такого сейчас ударил по голове разбойник. Посмотрите сами!
Колонна амазонок не дошла до цели, сбилась в кучу размером чуть больше обеденной тарелки, копошится сплошным месивом, ничего не разобрать. Впрочем, вскоре все становится ясным. Среди травы, более густой, чем где-либо, выставлен заслон, организована настоящая засада, и теперь идет ожесточенное сражение. Теперь понятно, почему муравьи куникулярии сопровождали эскортом колонну. Но что может сделать кучка самоотверженных защитников, разве что задержать на несколько минут поток сильных воинов? Вот и смяты герои и колонна снова потекла боевыми порядками в прежнем направлении.