Маленькие женские хитрости
Шрифт:
– Ты?!!!
И прозвучал выстрел.
На следующий день верная боевая подруга позвонила Любе и, поздоровавшись, спросила:
– Люба, бывший муж с вами связался?
– Нет.
"Странно, - подумала Алла.
– Уж позвонить-то должен был. Может, решил вначале собрать в качестве отступного крупную сумму, а потом выложить её перед экс-супругой ?.."
– Мы провели воспитательные мероприятия, и он проникся. Полагаю, лихорадочно ищет средства, чтобы компенсировать несправедливость.
– Вряд ли, - с сомнением произнесла
– Если б хотел, сразу бы честно поделил имущество.
– Тогда вы были в неравных условиях. Сильному аргументы не нужны. Теперь ваш бывший муж осознал, что никакими преимуществами не обладает, и надумал восстановить справедливость.
– Алла, бывший муж Любы убит, - сообщила в понедельник Серафима.
– Да ну? Кто же его шлепнул?
– Понятия не имею.
– Неужели Любаша надумала поторопить события?
– Она мне ничего не говорила, лишь оповестила, что мужа застрелили в собственной квартире, и попросила быть её адвокатом. Сегодня к четырем её вызвали на допрос.
– Сама-то как думаешь, Сим, это Любины дела?
– Есть такое подозрение. Она как-то раз расспрашивала о том, кто наследует в случае смерти бывшего мужа. Он не состоит в браке, поэтому наследниками являются лишь сын и дочь. Узнав об этом, Люба сказала: "Тогда я убью его, и мои дети будут обеспечены".
– А с виду производит впечатление мягкой бабы...
– Так и есть, но доведенная до отчаяния женщина способна на многое.
– Тут ты права, Сима, - согласилась Алла.
– Порой именно кажущиеся слабыми женщины совершают неожиданные поступки.
– Ведет себя Люба совершенно спокойно, сказала, что теперь ей не стоит волноваться за будущее детей.
– А о себе ни слова?
– Да, она говорила только о детях.
– Неужели решила обеспечить их финансово, рискуя угодить за решетку?
– Дней десять назад она упомянула: "Моя жизнь уже кончена. Пусть хоть дети будут обеспечены".
– Плохо дело... Как у неё с алиби?
– Говорит, что была дома, с детьми.
– Может, так и есть? Установить-то это не сложно.
– Но не буду же я окольными путями выяснять, в самом ли деле моя клиентка была дома!
"Тогда это узнают "самаритянки", - решила Алла.
– Одно непонятно, Сима, зачем Любаша поспешила? Вроде, её муж согласился на компромисс. Или ей маловато показалось? Или он пожмотничал, и она надумала получить все, а не жалкие крохи? Магазин-то богатый, а экс-муженек, вполне возможно, решил бросить ей кое-что, как собаке кость, мол, отвяжись и радуйся, что столько получила.
– О деньгах моя клиентка ничего не говорила.
– А с ним она встречалась?
– Люба не упоминала об этом, а я не знала о том, что такая встреча предполагалась.
– Да, я не успела тебя предупредить. Точнее, хотела оповестить лишь после того, как Любаша получила бы долю, которая её устраивает. Хвастаться до времени я не стала, боялась сглазить. Но теперь Люба получит гораздо больше.
–
– Ну, материнские чувства порой перекрывает даже инстинкт самосохранения. Ты ведь тоже намеревалась поквитаться с бывшим мужем, напомнила верная боевая подруга.
– Да, но не с помощью убийства.
– Ты юрист, а Люба нет. Может, она надеется выскочить.
– Судя по её спокойствию, именно так и думает моя клиентка.
– Что ж, а мы всячески поспособствуем. Не знаю, в самом ли деле господин директор заслуживает смерти, но Любе виднее. Может, в её понимании, экс-супруг редкостный подонок. При личной встрече он произвел на меня впечатление трусоватого, но сама ситуация к тому располагала. А так внешне довольно симпатичный, некоторым дамам такие мужики нравятся. Его обнимала красивая девушка, так что дядечка пользовался спросом у особ прекрасного пола. Сексапильность мужчины прямо пропорциональна размерам его банковского счета, - одарила Алла собеседницу "опилками мышления".
Особого горя, узнав, что бывший Любин муж погиб, Алла не испытывала, поскольку совсем его не знала. Да и вообще у неё не вызывали симпатии мужчины, подло поступающие с женщинами. Тут ей пришла в голову ещё одна мысль, и она поспешила поделиться ею с Серафимой:
– Раз он так некрасиво поступил с Любой и детьми, значит, тип, не обремененный нравственностью. Мог и другую особу прекрасного пола обидеть, а та решила поквитаться.
– Достоверная версия, - согласилась Сима.
– Может быть, потому моя клиентка так спокойна, что не замешана в этом убийстве. А то, что наследство теперь достанется детям, воспринимает адекватно. Мужа она ненавидела, но не до такой степени, чтобы застрелить, а теперь относится к происшедшему без лишних эмоций.
– Осталось выяснить, кто же так ненавидел господина директора, что решился на смертоубийство. Честно говоря, мне бы не хотелось, чтобы в этом деянии была повинна женщина. Сама не знаю, почему. Из женской солидарности, наверное. Если уж мужик ведет себя как подонок, и у бабы нет иного выхода, кроме как нажать на спусковой крючок, я её ничуть за это не осуждаю. И, разумеется, не хочу, чтобы она оказалась за решеткой. Все ж месть - дело благородное. Другое дело - убийство из меркантильных соображений. Тут, с моей точки зрения, никаких моральных оправданий. Никакая сумма денег не перевесит человеческой жизни, и к таким убийцам я беспощадна.
– Почему ты думаешь, что Любиного мужа застрелила женщина?
– Нет, я вовсе так не считаю. Просто он поступил некрасиво с особой моего пола, вот я и высказалась, что ничуть её не осуждаю. А коммерсанта мог убить человек любого пола. Кстати та самая девица, что обжималась с ним в кабинете, вполне возможно, пальнула в него.
– Мотив?
– А хрен её знает! Может, после нашего ухода начальник завернул своей пассии что-то этакое, а она решила, что такое оскорбление смывается только кровью.