Маленький ад для хакера
Шрифт:
— Надо же, — несколько растерянно сказал я, пытаясь придумать, как начать свой вежливый, но твердый отказ. — А у моего нынешнего клиента пропал сын. Они случайно не в одной школе учились?
— Если вы имеете в виду Тарасовский физико-математический колледж и восьмой "а" класс, то да, — невозмутимо ответил Сергей Леонидович Вересов, вызывая у меня отрезвляющую дрожь и бледность. — Более того, я думаю, что в течение следующих дней к вам нагрянут еще несколько мам и пап, дети которых учились в этом классе и в один и
— Милиция? — выдохнул я, подаваясь вперед, — ФСК?!
— К черту органы! — немедля отозвался Вересов, — пусть ищут; найдут — спасибо, так ведь не найдут же! — Он вытер платком мгновенно вспотевший лоб и более спокойно спросил:
— Вы просто скажите: будете искать мою дочь?
«Искать детей оптом? Что может быть милее?» — мрачно подумал я.
А вслух сказал:
— Вы знаете… — начал я, мысленно выстраивая свою отказную речь, — я сейчас очень и очень занят… — Он посмотрел на меня так, как смотрит волк на охотника, нажимающего курок. Я вздрогнул, ощутив внезапно, что в квартире у меня почему-то холодно, и, скривившись, продолжил:
— Короче, давайте перейдем к подробностям вашего дела, — вот так любезно великий дипломат Мареев дал новому клиенту понять, что ждет конкретных разъяснений по поводу этого странного киднепинга.
— Я слышал о вас, Валерий Борисович, как о весьма компетентном в подобных делах человеке, как о человеке, который… — совершенно не по делу начал отец, видно, совсем повредившись в уме после потери дочери, раз уж принялся источать никому не нужные комплименты.
В общем-то, эту часть беседы, как и все ей подобные, можно смело пропускать мимо ушей. Возможно, клиент просто проверяет мои реакции.
Периодически попадаются неуверенные в моей чистоплотности, и лучший способ заработать их доверие — молча подождать минуты три, выставляя себя на обозрение. Эти три минуты я решил посвятить изучению внешних данных клиента.
Более всего для описания его внешности подошло бы сравнение с гномом, если, конечно, у вас достаточно богатая фантазия, чтобы представить чисто выбритого гнома ростом около ста восьмидесяти. У клиента, представившегося в телефонном разговоре как Вересов (фамилия эта мне ничего не говорила и, вполне возможно, даже была ложной), было выразительное лицо сильного человека, который ни перед чем не остановится на пути к достижению своей цели. Дорогой строгий костюм, пейджер на поясе, сотовый телефон. Галстук выше всех похвал, просто замечательный, хотя я в этом практически не разбираюсь.
Я отметил, что на его пальце нет кольца. Стало быть, клиент не женат. Как же тогда дочь?..
Еще раз прокрутив в памяти наш недавно начатый разговор, я счел, что уже вполне сносно знаком со своим заказчиком, а посему пора от пустых словес переходить непосредственно к делу.
— Сергей Леонидович, — я прервал его речь железным тоном крайне занятого, а сейчас еще и слегка удивленного
Он помолчал, задумчиво на меня глядя. И, пожав плечами, ответил:
— Мне не хватает простой конфиденциальности, которую вы обычно соблюдаете. Мне необходимо, чтобы ни слова обо мне и о том, что я вас нанял, не просочилось во внешние круги. Никто не должен об этом знать, чем бы ни закончилось наше сотрудничество. Понятно?
— Хм, понятно, — ответил я, глядя ему прямо в глаза.
— Тогда я, пожалуй, начну.
Я кивнул.
Т — Моя дочь… — он помедлил, — весьма странная девочка. К слову, будет хорошо, если об этой странности не будет известно никому, кроме вас.
— Независимо от того, возьмусь ли я за ваше дело, обещаю, — ответил я, ожидая начала рассказа про какую-нибудь затяжную болезнь или ненормальную психику девчушки. — В чем странность?
— Она практически все время что-то придумывает, — пожав широкими плечами, ответил он. — Откровенно говоря, врет. Всем подряд, кроме меня.
Это психическое нарушение. Ее психотерапевт считает, что сказывается ранняя потеря матери.
Ага, вот оно, отсутствие кольца…
— Что с матерью?
— Умерла.
— Хм.
— Мне продолжать? — Он не казался особенно расстроенным или подавленным давним горем.
— Продолжайте.
— Что конкретно вам интересно в связи с нашим делом? — последние слова он слегка выделил.
— Ваше мнение: имеет ли потеря матери прямое отношение к исчезновению вашей дочери? — спросил я и тут же объяснил:
— Я имею в виду, нет ли у вас врагов, которые когда-то?..
— Не думаю, — немного раздраженно ответил он, поморщившись. — Вы лучше вообще не вспоминайте про мать. Она здесь ни при чем.
— Хорошо, — пожал плечами я, собираясь произнести свои, в общем-то, давно отрепетированные и привычные слова. — Как скажете. Тогда давайте договоримся: я спрашиваю, вы отвечаете. Без колебаний и не скрывая ничего, что имеет даже малейшее отношение к делу. Потому что, если я берусь за чье-то дело, должен быть уверен, что знаю всю подноготную. Ничего неприличного для меня нет, и сообщать надо со всеми подробностями.
Он смотрел на меня как-то странно, определить, о чем он думал, по его лицу не представлялось возможным, поэтому я добавил:
— Просто иногда получается так, что не вполне правдивые слова клиента или его недосказанности наводят меня на ложные линии, и мы оба теряем кучу времени…
Вересов внезапно улыбнулся.
— Это следует понимать как согласие? — спросил он, глянул на меня и усмехнулся.
— Возможно, — ответил я, пожимая плечами, вежливо и спокойно, подстраиваясь под его манеру вести разговор. Хотя внутренне я уже согласился после его слов о том, что пропало сразу несколько детей.
— Спрашивайте дальше, — разрешил он.