Маленький король Декабрь

Хаке Аксель

— Хотел бы я быть таким, как ты. — Я вздохнул.

— Ты не можешь быть таким, как я. Но когда-то ты был таким. Когда был маленьким, понимаешь?

— А теперь я большой, а ты делаешься всё меньше и меньше.

— Да ведь это здорово! — воскликнул король. — Это я о себе говорю — здорово.

— Верно, о себе ты можешь так сказать…

— Не забывай, я как-никак твой король и проживаю у тебя. И существую только потому, что этого хочешь ты.

Я молча помешивал кофе.

— Хоть это тебя устраивает, а?

— Ну, хоть

это… — ответил я.

Стояла прекрасная летняя ночь. Мы с Декабрём вышли на бал кон, улеглись там на полу и стали смотреть на звёзды. Вернее, на полу лежал я, а королёк устроился у меня на животе, между пятой и шестой пуговицами рубашки. От моего дыхания живот поднимался и опускался, а с ним вместе и королёк.

— Что ты чувствуешь, когда видишь звёзды? — спросил он.

— Чувствую, какой я маленький и ничтожный. Совсем крошечный, вроде тебя, или ещё меньше. И я думаю в такие минуты о том, что мир огромен и что я — лишь мельчайшая его частичка.

— Значит, здесь, на земле, ты большой и важный, а едва увидишь звёзды над головой, сразу чувствуешь, какой ты маленький и жалкий?

— Да. Вроде колёсика, которое может закатиться в тёмный угол, а никто и не заметит пропажи.

— А я знаешь что чувствую? — спросил король. — Мне кажется, будто я делаюсь громадным. Расту сразу во все стороны, расширяюсь, но не как воздушный шарик, который надувают и надувают, пока он не лопнет. Нет, всё происходит очень легко и просто. И не растягивается какая-то моя оболочка, нет, это я будто становлюсь газом, который рассеивается во все стороны. И под конец я уже не только «частичка всего». Я и сам превращаюсь в это Всё, и звёзды уже не вне меня, а во мне. Ты можешь это себе представить?

Немного помолчав, я признался:

— Нет.

— Ничего удивительного, — сказал король Декабрь. — Если бы мог, ты и чувствовал бы так же, и давно бы уже представил себе. Ах, какое это прекрасное чувство… — Он перевернулся со спины на живот и, глядя мне в глаза, спросил: — Где же правда? Какой ты: большой человек, каким тебя видят другие, или маленький, каким ты сам себя ощущаешь?

— Не знаю. — Я опять стал смотреть в небо. А король Декабрь по-прежнему смотрел на меня.

— Почему ты чувствуешь себя маленьким, когда видишь что-то большое?

Я молчал.

— Если я чувствую себя так, словно я — это Всё, а ты чувствуешь себя так, будто ты лишь малюсенькая частичка Всего, — продолжал он, — то, выходит, ты — моя частичка. Но я не частичка тебя.

Я молчал.

— Это занятно, а?

— Да, занятно, — сказал я.

— И тебе не хватает меня?

— Да, — сказал я, — мне кажется, довольно многим людям не хватает такого вот маленького короля, хотя они об этом не догадываются.

Королёк прижал ухо к моему животу.

— Повезло тебе, — сказал он. — Всё-таки я пока ещё не сделался меньше твоего мизинца и ты можешь меня видеть. Но однажды я стану совсем маленьким, и тогда ты меня больше

не увидишь. Если бы мы не встретились вовремя, потом было бы поздно.

— Для меня, — заметил я.

— Для тебя, — кивнул король. Он уселся там, где под рубашкой находился мой пуп, и расположился в нём, точно в уютном кресле. — Давай поиграем! Давай мы с тобой вместе вообразим что-нибудь! — предложил он.

— Что же?

— Вот ты воображал когда-нибудь, что ты бессмертен?

— Нет. — Я приподнял голову и посмотрел на королька. — Интересно, что при этом чувствуешь?

— Хороший вопрос. — Королёк поудобнее устроился в своём кресле — моём пупке.

— Хороший. А где ответ?

— Отличный вопрос, — повторил королёк.

— А ответ-то где?

— Замечательный вопрос.

— Замечательный, замечательный! Ответ где? — я начал терять терпение.

— Ты делаешь успехи. Сперва ничего не мог вообразить, а теперь, оказывается, умеешь придумывать такие замечательные вопросы.

— Да отвечай же, наконец!

— Что я тебе, знайка-всезнайка? — закричал он вдруг. Король вскочил, забрался на мою пуговицу, встал на неё, как на маленький пьедестал, и яростно замахал скипетром. — По-твоему, на всякий вопрос есть ответ? На вопросы, на вопросы простаков дать ответ король всегда, всегда готов? Своей головой думай! Или ты меня для того выдумал, чтобы я вместо тебя думал, а ты бы вообще не думал и ничего не придумывал?

— Ну хорошо, хорошо! Сейчас я представлю себе, что при этом чувствуешь.

Декабрь пыхтя уселся на прежнее место.

— Наверное… тут может пособить какая-нибудь добрая фея?

— Добрая или нет, кто её разберёт, — ворчливо заметил король.

— Однажды появится возле моей кровати фея, она склонится надо мной, её длинные серебряные локоны коснутся моего лица, и она скажет:

Бонди-монди-ляпни-дум! Румпи-грумпи-хряпни-трум! Ноки-чмоки-шелапут! Ах, как быстро дни бегу ml Время расточай беспечно… Будешь жить на сеете вечно!

— И что? Ты перепугаешься? — спросил король. — Или обрадуешься?

— Перво-наперво надо будет удостовериться, что она сказала правду. Почему я должен верить на слово какой-то фее?

— А ты попробуй убить себя, — предложил король.

— Какой ужас! — закричал я. — Только-только сделаешься бессмертным, и сразу же ты должен проверять, правда ли это! Между прочим, при попытке самоубийства всегда можно остаться в живых, а в таком случае, если и впрямь ты бессмертный, то на всю свою вечную жизнь засядешь в инвалидное кресло.