Маленький Николя
Шрифт:
– Это Бульон!
Дверь открылась, и вошел Бульон, весь красный.
– Кто это сказал? – спросил он.
– Это Николя! – сказал Аньян.
– Неправда, подлый врун!
А на самом дело это сказал Руфю.
– Это ты! Это ты! – закричал Аньян и разрыдался.
– За это ты останешься после уроков! – сказал мне Бульон.
Тогда я стал плакать. Я сказал, что это неправда, что я уйду из школы и все будут меня жалеть.
– Это не он, месье, это Аньян сказал «Бульон»! – закричал Руфю.
– Это не я сказал «Бульон»! – закричал Аньян.
– Ты сказал «Бульон», я слышал,
– Хорошо, пусть будет так, – сказал Бульон. – Вы все останетесь после уроков!
– А я тут при чем? – спросил Альсест. – Я лично не говорил «Бульон»!
– Не хочу больше слышать это глупое прозвище, вы поняли? – прокричал Бульон, вид у него был очень раздраженный.
– Я не останусь после занятий! – кричал Аньян, катаясь по полу и заливаясь слезами. Потом он стал икать, весь покраснел, потом побледнел. В классе почти все кричали или плакали, я думал, что Бульон тоже не выдержит, и в это время вошел директор.
– Что происходит, Буль... месье Дюбон? – спросил директор.
– Я не знаю, господин директор, – ответил Бульон. – Один катается по полу, у другого из носа идет кровь, когда я открываю дверь, остальные вопят. Я никогда не видел такого! Никогда! – Бульон провел рукой по волосам, а его усы топорщились в разные стороны.
На следующий день пришла наша учительница, а Бульона уже не было.
ФУТБОЛ
Сегодня после обеда Альсест назначил нам встречу на пустыре, недалеко от дома. Альсест – это мой товарищ, он толстый и любит поесть. И если он нам назначил встречу, значит, его отец подарил ему новенький футбольный мяч и у нас будет колоссальная игра. Альсест – просто чудо.
Мы встречались в три часа на пустыре, нас было восемнадцать. Надо было решить, как будем составлять команды, чтобы в каждой команде было поровну.
С судьей решили быстро. Мы выбрали Аньяна. Аньян – первый ученик в классе. Его не очень-то любят, он носит очки, его нельзя бить, что для судьи совсем неплохо. И потом, ни одна из команд его не хотела брать, потому что он не очень-то сильный игрок и быстро может зареветь. Когда этот вопрос был решен, Аньян потребовал свисток. Единственный свисток был у Руфю, его отец полицейский.
– Я не могу его никому одолжить, – сказал Руфю. – Это фамильный сувенир.
Делать было нечего. Тогда решили, что Аньян будет предупреждать Руфю, а Руфю будет свистеть вместо Аньяна.
– Ну, играем или нет? Я скоро захочу есть! – закричал Альсест.
Но тут начались трудности. Если Аньян будет судьей, останется семнадцать игроков, один будет лишний. Тогда нашли такой выход: один будет судьей на линии, он же будет махать маленьким флажком каждый раз, когда мяч будет вне поля. На это был выбран Мексент. Один судья на линии – это маловато, чтобы наблюдать за всем полем, но Мексент бегает быстро, у него длинные и худые ноги с большими и грязными коленками. А Мексент не хочет ничего знать, он хочет играть только с мячом. Потом у него нет флажка. Но все же он согласился быть судьей на линии на первый тайм. Вместо флажка он будет размахивать своим не очень чистым платком, он ведь не знал, что ему придется его использовать
– Хорошо, начали! – прокричал Альсест.
Теперь стало легче, осталось шестнадцать игроков.
В каждой команде должен быть капитан. Все хотели быть капитанами. Все, за исключением Альсеста, он хотел быть вратарем, потому что не любит бегать. Мы были согласны. Как вратарь он хорош: широкоплечий и толстый, он почти закрывает собою ворота. Таким образом, осталось пятнадцать капитанов, и опять один был лишний.
– Я самый сильный! – кричал Эд. – Я должен быть капитаном! Я дам в нос тому, кто будет против!
– Капитан – это я, я лучше всех одет! – закричал Жофруа, а Эд дал ему в нос.
Жофруа в самом деле был лучше всех одет. У него очень богатый папа, он ему купил полную форму футболиста, с красно-бело-голубой рубашкой.
– Если я не буду капитаном, – закричал Руфю, – то я позову отца, и он нас всех засадит в тюрьму!
Я предложил тянуть жребий с двумя монетами. Но одна монета потерялась в траве, и ее не могли найти. Это была монета, которую одолжил Иохим. Он был недоволен, что она потерялась, и стал ее искать. Тогда Жофруа, пообещал, что его отец пришлет ему чек вместо этой монеты. В конце концов два капитана были выбраны: Жофруа и я.
– Я не хочу опаздывать на полдник! – кричал Альсест. – Играем?
Потом надо было составить команды. Это прошло легко для всех, кроме Эда. И Жофруа, и я – мы оба хотели Эда. Когда у него мяч, его никто не может остановить. Играет он не очень хорошо, но его боятся. Иохим был доволен, он нашел свою монету. Ее у него снова попросили, чтобы бросить жребий и разыграть Эда. И снова ее потеряли. Иохим начал ее искать и страшно злился. Жофруа тянул жребий и выиграл Эда. Жофруа назначил его вратарем. Он сказал, что никто не имеет права приблизиться к воротам, тем более забить туда мяч. Эд нервничал. Альсест ел сухари, сидя в воротах, между двумя камнями. Вид у него был недовольный.
– Ну что, начинаем? – кричал он.
Все заняли свои места на поле. Так как в каждой команде было по семь игроков, не считая вратаря, то было трудновато. В каждой команде начались споры. Кто-то котел быть центром нападения. Иохим – правым крайним: его монета потерялась в этом углу, и он хотел ее найти.
В команде Жофруа все уладилось быстро, потому что Эд раздал столько ударов по носу, что игроки стояли на своих местах не протестуя, а потирая носы. Удар у Эда крепкий!
В моей команде мы не могли договориться, пока не вмешался Эд. Он сказал, что придет и даст каждому по носу, тогда все сразу встали на свои места.
Аньян велел Руфю:
– Свисти!
Руфю засвистел, он был в моей команде, и игра началась. Но Жофруа был недоволен. Он сказал:
– Хитро! Солнце светит нам в глаза! С какой стати наша команда должна играть в невыгодных условиях!
Я ответил, что если ему не нравится солнце, ему придется закрыть глаза, может, это ему поможет.
Руфю начал свистеть.
– Я не давал команды свистеть! – закричал Аньян. – Судья – я!
Это не понравилось Руфю, он сказал, что не нуждается в разрешении Аньяна и будет свистеть, когда ему захочется. И он засвистел как сумасшедший.