Маленький шаг в неизвестность
Шрифт:
– Скучал? – бросив в дверях пакет, она подошла, села рядом и, взъерошив волосы, со счастливой улыбкой притянула к себе.
– Да, – не стал отрицать очевидное.
– Тогда пошли.
Поднявшись на ноги с ее помощью, я сделал маленький шажок к будущему. У меня слабое тело, и сейчас я не могу шагать широко, но даже делая маленькие шаги, я смогу подняться и обеспечить мать самым лучшим, что может предложить этот мир. Во всяком случае, для этого я выжму из себя все до последней капли, а может быть и еще больше.
Первый шаг – он вообще трудный самый. Даже вроде была песня с такими словами. Не помню.
Пешеходная зона отделена от проезжей части высокой, местами прозрачной стеной. Кое-где встречаются граффити, через каждые пятьдесят шагов встроенные экраны с рекламой. Если что-то понравилось, прикладываешь к терминалу свою карту и оформляешь заказ. Мне все нравилось. Яркое, красочное, полезное. Даже мать заметила.
– Ты словно первый раз здесь идешь, – улыбнулась она, посмотрев на меня.
– Хочу выбрать для тебя самый лучший подарок.
– Да? – Смог не на шутку удивить ее. – А на что?
– Скоро у меня будут кредиты. – И пользуясь удобным моментом, рассказал ей свой план обогащения.
После того как закончил, Этта долго молчала, а потом сказала, как отрезала:
– Мы поедем вместе.
– Мама, послушай…
– Это даже не обсуждается, – решительно оборвала она меня.
Вот же…
Если долго мучиться – что-нибудь получится. Вот и мы пришли. В нужный мне зал нельзя было попасть с фасадного входа, и нам пришлось обойти высотку, хотя сколько там этажей? Восемь? Ну, можно и так обозвать этот куб. По габаритам здание достаточно большое, вот мозг и пытается подобрать для него лучшее определение, чтобы избавиться от мандража. Хоть доктор и говорил, что все на мази, а вдруг мой вид сочтут недостаточно бодрым, а дух сильным? Что тогда? Скажут, иди обратно, ешь «растишку» и обливайся холодной водой? Да? Рука матери потянулась к дверной ручке, и чтобы настроиться, я мысленно закричал: «Соберись, тряпка! Ты лучший! Ты справишься!» – и шагнул вслед за ней.
Широкий холл, ресепшен и мужик, явно ожидающий нас.
– Я Джин, – сказал он, шагнув нам навстречу. – А ты Никос? – И внимательные глаза уставились на меня.
– Да, – ответил я и, не скрывая интереса, стал его рассматривать.
Высокий, резко очерченные черты лица, с какой-то грустинкой в глазах. Надеюсь, это он не меня жалеет? Лучше не надо, а то меня от подобного накрывает пелена раздражения, могу ляпнуть что-то обидное. Что думал Джин, я не знал, но осмотр друг друга мы закончили одновременно и перевели взгляды на мою мать.
– Вы поможете? – чуть дрогнул ее голос.
– Мне нужно его обследовать. Подождите на диване.
Видя мой непонимающий взгляд, мама объяснила:
–
Герой?! Уловив в моем взгляде гастрономический интерес, мужик чуть улыбнулся и сказал:
– Расслабься.
Настоящий Герой! – екнуло сердце. Пятый ранг – самый низкий, соответственно, первый самый высокий. Каждый ранг разделен на начало, середину, пик. В чем разница? Вкратце, если пропустить многотомное исследование этого вопроса, то это время пребывания в боевой форме и продемонстрированные возможности. Пятый ранг, значит, Джин не слишком хорош, но все равно он НАСТОЯЩИЙ ГЕРОЙ! Ох, держите меня семеро. С трудом совладав с желанием забросать его кучей вопросов, почувствовал, как меня внезапно обдало холодом и все волосы встали дыбом.
Такая реакция удивила не только меня. С некой растерянностью мужик спросил:
– Ты умеешь выходить из тела?
– Нет. – Прежний Никос не смог побороть застенчивость и попросить помощи учителя, когда все вокруг хвастались своими успехами в освоении методичек, а самостоятельно он не справился с этими упражнениями, хотя кое-какие подвижки у него, на мой взгляд, были. Из-за робости и стеснительности Никос Мэрс считал, что это ему не по плечу, и особо не старался. Зря.
– Берусь, – повернулся Джин к моей матери. – Оставляйте его здесь. После того как все объясню и расскажу, я лично привезу его обратно.
Порывисто обняв его, счастливая мама чмокнула меня в щеку и ушла, оставив наедине с Героем.
– Пойдем, – развернулся Джин, и я поковылял вслед за ним.
– Сегодня я воздействую на тебя волевым настроем, усиливающим регенерацию тела и повышение уверенности в себе, – говорил он, не оборачиваясь. – Как только немного окрепнешь, будешь учиться выходить из тела. Это может помочь в восстановлении.
– Доктор говорил, что я буду помогать здесь. Ну, там принести, подать, отнести…
– А сможешь? – хмыкнул Герой. – Сначала научись нормально ходить. Ложись, – указал он рукой на кушетку.
С облегчением опустившись на нее, принял удобное положение и перевел взгляд на Джина.
– Закрой глаза.
И только я это сделал, как зазвучал его сильный, глубокий голос, проникая в каждую пору моего тела:
– Я абсолютно молодой и здоровый! У меня первозданное несокрушимое здоровье и регенерация! С каждым вздохом в каждую клетку моего тела вливается чистейшая энергия мира! С каждым вздохом она вымывает из них все мертвое и больное, оставляя после себя пылающие здоровьем клетки!.. С каждым днем крепчает мое тело, крепчает моя уверенность в себе! Я! Молодой! Абсолютно здоровый! Уверенный в себе! Сильный и могучий человек! У меня первозданное, несокрушимое здоровье! Я здоров!
По ушам ударила звенящая тишина, и, позабыв, как дышать, я замер, боясь ее спугнуть.
– Открывай глаза. Время показать свои возможности на тренажерах, – разрушил момент Джин. – Пошли.
Идти, точнее ковылять, пришлось в соседнее помещение. Честно! Я старался изо всех сил. Пыхтел, сжав зубы, напрягал слабые мышцы, понимая, что буду завтра расплачиваться за это болью, но судя по кислому лицу мужика, его это не впечатлило. Чувак, если бы я не был заинтересованной стороной, сам бы сказал: «Слизняк!» и высморкался бы в сторону, для усиления эффекта.