Малика. Узнай меня
Шрифт:
Села в машину, завела мотор, и уже через пару минут, тарахтя, как трактор, выехала на главную дорогу. Минуты бежали быстрее обычного, грозя опозданием.
Громкий женский смех заставил Берса открыть глаза. От неожиданности он резко сел кровати и сорвал с лица черную маску. Глаза еще несколько секунд привыкали к свободе. В комнате никого не было. Вампир растерянно осмотрелся и обнаружил, что от любовницы остался только слабый аромат медовых яблок.
На ногах болтались серые брюки, которые он так и не смог снять, возле кровати валялись рубашка и разорванный жилет. Берс еще
Впервые в жизни вместо облегчения дар почувствовал обиду и разочарование. Осознать эти эмоции вампир не успел. Тикающие на руке часы напомнили о приеме у его Величества. Праздник, в честь вступления на трон нового короля должен был начаться через несколько часов.
Дар спешно натянул на себя разорванную одежду. Мыться не пошел. Желание сохранить на коже запах яблок победило стремление к чистоте и привычки дара. Вампир еще раз осмотрел комнату, надеясь, что любовница что-нибудь «забыла».
Женщины любили так делать. Оставляли носовые платки, заколки, перчатки. Иногда более интимные элементы гардероба. Надеялись, что вампир ими заинтересуется и найдет. Как они себе представляли процедуру поиска, Берс не знал. И много лет поражался такой откровенной глупости, когда находил у себя в кармане женские браслеты, чулки или подвязки. В этот раз карманы были пусты. И никаких посторонних предметов в спальне не осталось. Он даже заглянул в ванную комнату, в надежде, что хотя бы на полотенцах остался ее аромат. Махровые тряпки оказались сухими. В ванну никто не заходил.
Берс рыкнул и вышел из номера, громко хлопнув дверью. На реакцию служащего дар не обратил никакого внимания. Как и на удивленные глаза собственного водителя. Еще ни разу за тридцать лет службы в доме сан Варин Яков не видел своего работодателя в таком виде. Жилет порван, рубашка застегнута криво, запонок и вовсе нет. Глаза дара лихорадочно блестели, и он никак не мог успокоить сбившееся дыхание. Из холодного и вальяжного вампира, он превратился в дворового кота, которому подпалили хвост тапком.
– Домой! – Скомандовал Берс, садясь в автомобиль.
Яков захлопнул дверь за хозяином и прыгнул за руль. Времени, до начала приема оставалось не так много.
Каким-то чудом мне удалось приехать в поместье де Ардаш вовремя, несмотря на серпантин и мокрую дорогу. Встретил меня Гарри. Управляющий как раз бежал по какому-то поручению Абажи, когда я вошла в холл.
– Великолепно! – Воскликнул мужчина и низко поклонился. – Вы, как всегда, вовремя, дара!
– Добрый вечер, Гарри. Я подожду в малом зале.
– Конечно. Дара Абажи достала для вас чудесный гарнитур. Я буду через минуту!
С этими словами управляющий унесся куда-то вверх по лестнице, а его место занял молодой вампир. Я его видела впервые. В доме да Ардаш прислуги было мало. Точнее, меньше, чем было положено их статусу и финансовому положению.
Из соображений безопасности, весь персонал Абажи или ее супруг, дар Варон подбирали лично. Их род восемьсот лет назад пострадал во время одного из заговоров. Несколько слуг были куплены врагами де Ардаш, и убили отца, трех братьев, двух сестер и мать Варона. Сам будущий глава дома
Когда вампир вернулся, в поместье уже работали королевские Всадники. Замок был завален трупами слуг, которые пытались хоть как-то помочь де Ардаш. Не пожалели даже грудных детей, которые жили со своими родителями в поместье. Их тела нашли в деревянных колыбелях с отрубленными головами. Так, Варон стал главой клана.
Сначала к новому главе семьи де Ардаш отнеслись пренебрежительно, если верить рассказам Абажи. Никто не воспринял всерьез молодого вампира. Тогда Варону только перевалило за первую сотню лет. Для вампиров возраст почти детский. Более опытные представители клана даже попробовали установить над ним опеку, чтобы перехватить власть. Но ошиблись. Под личиной дохлого салаги, именно так называл себя сам дар де Ардаш, скрывался настоящий дьявол. После того как наследник жестоко расправился с убийцами своей семьи, оспаривать его право на кресло главы клана перестали. И начали поглядывать с опаской. Говорят, даже видавшие Первую войну дары не смогли спокойно смотреть на казнь предателей. Правда, детей и женщин Варон трогать не стал. Хоть и имел право кровной мести.
Деталей казни мне никто не рассказывал. Но я несколько раз видела, как на Варона смотрят другие дары. Слышала, как нервно они сглатывают слюну и стараются не смотреть ему в глаза. И это вампиры, у которых в принципе проблемы с эмоциональным восприятием.
С тех самых времен к подбору персонала в доме де Ардаш относились очень тщательно. Многие служили у них семьями: дети, внуки, правнуки. Все, кто подкрепил верность семье делами. И видеть здесь новое лицо, было странно.
– Добро пожаловать домой, дара. – Поклонился юноша и судорожно вздохнул. – Что-нибудь принести?
– Воду. В малый зал.
Я сделала вид, что не обратила внимания на этот вздох. Вампиры отличались чувствительным обонянием. Видимо, отмыть с себя запах постороннего мне не удалось. Я ведь я старалась. Впрочем, я не была обязана отчитываться перед прислугой. Слуга поклонился и исчез. А я направилась в небольшую гостиную. Точнее, в самую маленькую гостиную, которая была в доме де Ардаш.
Она находилась в западной части замка. Была выполнена в темных коричневых тонах, и там, несмотря на время года, всегда можно было разжечь камин. Я вошла в комнату, и взгляд сразу упал на собственное отражение в зеркале. Только сейчас поняла, как изменилась за эти семь лет.
Подошла к зеркалу ближе. Выдумывать изысканные наряды времени не было. Поэтому, особо не задумываясь, достала из шкафа черное шелковое платье. Оно идеально облегало фигуру, подчеркивало яркие медные волосы. Лицо, за последние пару лет потеряло «щенячью округлость». Появились скулы, острая линия подбородка, и неестественно яркие глаза.
Я была красива. Намного красивее среднестатистической женщины. Если сюда добавить два острых клыка, не отличишь от настоящей вампирской дары или вари. Но клыков у меня не было. Поэтому в свое время я приняла решение строить свою жизнь среди людей. От них я отличалась так же сильно, как и от вампиров. Но их образ жизни и уклад мне был ближе и понятнее. Я надеялась, что среди людей приживусь легче. Хотя бы в первые лет двадцать.