Малика
Шрифт:
Показав подруге язык, Аня ушла на кухню, затем вернулась с чайной ложкой и блоком детских фруктовых пюрешек, которые принесла ей Малика. Сев в кресло, она стала открывать баночки и есть.
Наблюдая за ней, Малика удивлялась, как можно употреблять то, что предназначено для младенцев? Даже на вид это выглядело отвратительно. Но Аню это вовсе не заботило, она уплетала уже третью банку. И казалась очень довольной.
– Так ты расскажешь, кто в этот раз разбил твое сердце? – не выдержала Малика.
– Не знаю даже,
– Давай с самого начала, – развалившись на диване, посоветовала Малика и принялась слушать подругу.
– Мы познакомились в клубе, когда с ребятами праздновали конец сессии. Зря всё-таки ты не пошла с нами, – упрекнула Аня.
– Ты же знаешь, моя добродетель не позволяет мне посещать столь злачные места, я же кавказская девушка. Нужно держать марку – шутливо ответила Малика.
– Ага, поверила, только вот скромность, присущая кавказским девушкам, тебе вовсе не знакома, – подразнила ее подруга.
– Я любительница ломать стереотипы, – подмигнула Малика, – Давай, не отвлекайся, рассказывай, что там дальше?
– Ну, так вот, мы с группой отмечали конец сессии, а он с друзьями «обмывал» покупку автомобиля. Так получилось, что задел меня случайно, когда танцевали, так мы и познакомились. Протанцевали почти всю ночь, потом он предложил покататься по городу, я согласилась. Лика, он так понравился мне. Красивый, веселый.
Малика закатила глаза, Аня так говорила про всех парней, но перебивать подругу не стала.
– Мы катались по Москве, на Воробьевы горы поехали, он мне, знаешь, стихи там читал. Разве не романтично, когда парень тебе стихи на рассвете наизусть читает? —спросила Аня, мечтательно глядя куда—то поверх головы Малики.
– По мне так романтичнее на рассвете дрыхнуть в теплой кроватке. Кого хоть читал—то? – все же решила уточнить Малика.
– Есенина, – открывая новую баночку, ответила девушка.
– Стоило догадаться, Есенин был ещё тем бабником. Я думаю он просто профессиональный пикапер —усмехнулась Малика.
– Знаешь, а они ведь тезки. Его тоже Сергеем звать, – отправив в рот новую порцию пюре, пробубнила Аня. – Он за мной так красиво ухаживал, такие букеты дарил, ты посмотри только, – она указала в противоположную сторону от Малики.
Девушка перевела взгляд, куда показывала подруга и только сейчас заметила высохшие букеты цветов. Даже учитывая, что они высохли, всем своим видом говорили о былой роскоши. Один из них был относительно свеж остальных и только—только начинал увядать. Малика перевела взгляд на девушку в немом вопросе.
Та сразу уловила ход её мыслей и ответила:
– Этот три дня назад подарил. Та встреча оказалась последней, – закончила Аня, опустив глаза.
Услышав, тихий всхлип подруги, Малика перебрала в уме все известные ей ругательства, при чем на обоих языках, которыми она владела
«Чёрт! Только не слезы.» – Пронеслось в голове девушки.
– Анют, ну ты чего? – не выдержав она бросилась к одногруппнице, – Давай, прекращай! Ты что из—за идиота какого—то ревешь?
Но Аня разревелась сильнее и жалобнее. Её спина тряслась. Малика была растеряна, она не умела утешать, не приходилось ей этого делать раньше.
Как быть? Какие слова подобрать?
«Наверное, стоит позволить ей выплакаться»– пришла к заключению девушка и просто обняла подругу.
Аня долго и горько плакала, а потом сквозь слезы хрипло прошептала:
– Я переспала с ним. Ты же знаешь, как я берегла себя, ждала, когда действительно полюблю кого—то. Так вот я действительно полюбила его. А он…он…– она зарыдала с новой силой и продолжила:
– А он…он…на следующее утро, смылся. Даже не попрощался со мной. А теперь на звонки не отвечает, – закончила она, посмотрев на Малику.
– Ит оглу ит!(Сукин сын!) – в сердцах выругалась Малика.
Когда девушка злилась или нервничала, она всегда переходила на азербайджанский. Эта особенность Малики была хорошо знакома Ане, потому что подруга злилась часто, почти каждый день. Аня даже выучила пару ругательств на родном языке подруги, что, собственно говоря и продемонстрировала:
– Он настоящий ДОНУЗ (свинья) – с выражением вскрикнула Ветлицкая.
От чего обоим стало смешно и они в голос засмеялись. Но только на несколько минут, потому что слезы все—таки перебороли веселье и снова потекли из Анютиных глаз. В этот раз девушка плакала молча. Слёзы просто текли, и она не могла остановиться
– Анют, Анечка, перестань пожалуйста, не плачь. Ань, – уговаривала подругу Малика.
Она понимала, что в этот раз, сердце подруги действительно разбито.
– Не плачь, пожалуйста, слушай, вот ты говоришь, он тебе сердце разбил, а давай мы ему тоже что—нибудь разобьем. М? Как думаешь?
Аня притихла и вытерла слезы, катящиеся по щекам.
– Что разобьем? Голову? – с надеждой в голосе спросила она у подруги.
– Нет, я не убивать его предлагаю, – улыбнулась Малика, —Давай тоже ему сердце разобьем?
– Но как это сделать? – удивилась Аня.
– Ты знаешь, что парни любят больше всего? – спросила Малика.
Аня покачала головой, показывая тем самым, что не понимает, о чем речь.
– Они любят свои машинки, а ты говорила, что он купил новую. Давай её испортим, таким образом, мы разобьем ему сердце, – широко улыбаясь с озорным блеском в глазах, подытожила Малика. Какое—то время Аня молчала, размышляя, о чем—то. А потом вдруг захлопала в ладоши, вскочила на ноги.
–Давай! Да! Мы так и сделаем! Я знаю, где он сейчас может быть. Уверена он в клубе, где мы познакомились, он с друзьями каждые выходные там.