Малиновый запах надежды

Калинина Наталья Дмитриевна

– Думаешь, что он жив?

– А вдруг? – впервые озвучила я мысль, которая со вчерашнего дня пульсировала в душе.

– Но если так, то почему он не нашел тебя сам?

– Может быть, и нашел. Все эти записки... И это вчерашнее сообщение якобы от него.

– Вот именно, Саша, якобы от него, – уцепилась Лейла за мои сомнения. – Ты же ведь не знаешь, кто мог зайти на сайт и зарегистрироваться под именем твоего любимого.

Я промолчала, думая о том, что Лейла в чем-то права.

Полночи я провела возле

компьютера, ожидая, что тот, кто назвался Тимом, ответит на мое полное эмоций и вопросов письмо. Напрасно. Я вдоль и поперек изучила его страницу, но она была почти не заполнена. Лишь необходимые данные – дата рождения (верная), место нахождения (Москва) и моя единственная анкета в его разделе «Друзья». Все. Больше ничего. Ни новых, ни старых фотографий, кроме одной, которую я уже видела. Ни кратких сведений. Ни указанных учебных заведений. Будто эта анкета была создана лишь для того, чтобы поприветствовать меня и... исчезнуть. Но Сашкой-промокашкой меня называл лишь Тим.

– Сашенька, я понимаю, о чем ты думаешь, – проникновенно заговорила Лейла. – Понимаю твою надежду. Наверное, на твоем месте я поступила бы так же. Но! Подумай. Почему, если он остался жив, объявился лишь сейчас? Почему его сестра тебя обманула? Так обмануть – не по-божески, Саша! Слишком жестоко. Слишком!

– Я знаю. Это и не укладывается у меня в голове – могла ли Юлька обмануть меня, сказав, что ее брат погиб? Зная Юлию, думаю, что нет. Но... так ли хорошо я ее знаю? И может быть... Тим сам попросил ее обмануть меня?

– Но зачем, Саша?! – ужаснулась Лейла.

– Потому что, допустим, очень сильно покалечился в той аварии и не захотел взваливать на меня «груз» – жизнь с инвалидом.

– Саша, Саша, остановись! Ты заходишь слишком далеко! Не хочу, чтобы ты питала напрасные иллюзии и потом разочаровалась.

– Хуже, чем было, не будет.

– И все же... Я не видела его живым, Саша.

Я вздрогнула и подняла на Лейлу глаза:

– Ты говоришь про карты?

– Сейчас – про снимок. Я не видела по снимку, что он жив.

– Но ты сама сказала, что не умеешь хорошо «читать» по фотографиям. Да и, помню, добавила, что смерть необязательно может быть физической. Он мог находиться в коме, без сознания. Или опуститься духовно...

...Мне все же удалось задремать под стук колес и даже увидеть короткий сон, в котором я видела спину удаляющегося от меня человека и пыталась его догнать. Я не знала, кто это был – Тим или кто-то другой, просто бежала за ним, потому что мне казалось очень важным догнать его. И вот когда наконец я подбежала к нему почти вплотную и собиралась коснуться ладонью его спины, кто-то тронул за плечо меня.

– Девушка, просыпайтесь! Приехали!

Я неохотно разлепила глаза и увидела пожилую женщину – соседку по купе. Она уже успела надеть полушубок, повязать на голову пуховый платок и выставить сумки в коридор, заслоняя проход другим пассажирам.

– Спасибо, – поблагодарила я, спуская

ноги с полки.

Я вышла на перрон – серый, неухоженный, со старым зданием вокзала. И растерянно остановилась, не зная, что делать дальше. Я села на лавочку и вытащила из сумочки початую пачку сигарет. Еще прошлой ночью я решила, что не буду задерживаться в этом областном городе, сразу поеду к Юльке. А дальше – как карта ляжет, останусь у нее или в этот же день отправлюсь к родителям.

Я с таким нетерпением ехала сюда и вот теперь сидела на лавочке, оттягивая время, тающее вместе с дымом сигареты. Что я скажу Юлии? Как она встретит меня? Раньше мы были близки, но теперь между нами пролегла пропасть. Пропасть длиной в четыре года.

– Красавица, сигареткой не угостите?

Я подняла глаза и увидела неряшливо одетого мужичка, нетрезвого и заискивающе улыбающегося щербатым ртом.

– Держи, – в душевном порыве протянула я ему всю пачку, решив больше не курить.

– Ой, спасибо, красавица! Дай бог тебе здоровья и мужа хорошего! – обрадовался мужик и жадно выхватил пачку грязными пальцами с желтыми нестрижеными ногтями.

– И вам – на здоровье, – машинально ответила я.

Заметив, что мужик уже мостится со мной рядом с желанием завязать «интеллектуальную» беседу, встала и отправилась в здание вокзала. Если мне не изменяет память, автовокзал находится неподалеку от железнодорожного. Куплю билет, а там видно будет – куда, что и как.

До автобуса оставалось два часа, и я плотно пообедала в привокзальном кафе-ресторане. Еда была так себе, но я и не ожидала большего. Я знала достаточно много хороших кафе и ресторанов в этом городе в основном благодаря Тиму, но не захотела выезжать в центр.

Потом. В другой день. На обратном пути.

Я боялась, что не найду по памяти дом, в котором жила Юлия, но сразу же узнала эту пятиэтажку из серого кирпича. Несмотря на то что район состоял из таких же пятиэтажек-клонов, я интуитивно выделила нужную. Узнала и двор по карусели, которая все так же сиротливо и неприкаянно торчала на небольшом земляном пятачке среди лавочек с облупившейся краской, турников, которые жители использовали для выбивания ковров, и металлических столбов с натянутыми между ними бельевыми веревками.

Я зашла в подъезд, и в нос мне ударил запах кошек, щей и табачного дыма. Как и раньше.

Я зажмурилась, и в памяти кадрами видеоленты, поставленной на перемотку, быстро-быстро замелькали рваные эпизоды. Мы с Тимом поднимаемся по этой лестнице. Юля, одетая в трикотажное платье, открывает нам дверь и приветствует ласковой улыбкой. Пьем на кухне чай. Тим несерьезно спорит с сестрой о чем-то. Мы втроем смеемся.

Вот и эта дверь, обитая все тем же темно-коричневым дерматином, с потускневшими шляпками декоративных гвоздей. Черная кнопочка звонка, которой я после недолгого замешательства коснулась замерзшим пальцем. И та же переливчатая трель.