Мало ли что бывает (сборник)
Шрифт:
Татьяна заснула с хорошим настроением. В крайнем случае можно зачеркнуть двадцать пять лет с Димкой и начать сначала. Выйти замуж за Картошко. Уйти с тренерской работы. Сделать из Картошки хозяина жизни. Варить ему супчики, как мама...
По телевизору пела певица – тоже не молодая, но пела хорошо.
Как когда-то Татьяна хотела перетанцевать Мишу Полянского, так сейчас она хотела перетанцевать свою судьбу. Ее судьба называлась «посттравматический артроз».
– Что
Врач – немолодая, высокая женщина, производила впечатление фронтового хирурга. Хотя откуда фронт? Война кончилась пятьдесят лет назад. Другое дело: болезнь всегда фронт, и врач всегда на передовой.
– Артроз – это отложение солей, – ответила врач.
– А откуда соли?
– При переломе организм посылает в место аварии много солей, для формирования костной ткани. Лишняя соль откладывается.
Татьяна догадалась: если соль лишняя, ее надо выгонять. Чистить организм. Как? Пить воду. И не есть. Только овощи и фрукты. А хорошо бы и без них.
Татьяна перестала ходить в столовую. Покупала минеральную воду и пила по два литра в день.
Первые три дня было тяжело. Хотелось есть. А потом уже не хотелось. Тело стало легким. Глаза горели фантастическим блеском борьбы. Есть такие характеры, которые расцветают только в борьбе. Татьяна вся устремилась в борьбу с лишней солью, которая как ржавчина оседала на костях.
Картошко стал голодать вместе с Татьяной. Проявил солидарность. Они гуляли по вечерам, держась за руку, как блокадные дети.
В теле растекалась легкость, она тянула их вверх. И казалось, что если они подпрыгнут, то не опустятся на землю, а будут парить, как в парном катании, скользя над землей.
– Вас Миша зовут? – спросила Татьяна.
– Да. Михаил Евгеньевич. А что?
– Ничего. Так.
Они стали искать аналоги имени в другом языке: Мишель, Мигель, Майкл, Михай, Микола, Микеле...
Потом стали искать аналоги имени Татьяна, и оказалось, что аналогов нет. Чисто русское имя. На другом языке могут только изменить ударение, если захотят.
Миша никогда не говорил о своей семье. А ведь она была. В Израиле остались жена и дочь. Жену можно разлюбить. Но дочь... Должно быть, это был ребенок жены от первого брака. Миша женился на женщине с ребенком.
– У вас приемная дочь? – проверила Татьяна.
– А вы, случайно, не ведьма?
– Случайно, нет.
– А откуда вы все знаете?
– От голода.
Голод промывает каналы, открывает ясновидение.
Через две недели врач заметила заострившийся нос и голубую бледность своей пациентки Нечаевой.
Татьяна созналась, или, как говорят на воровском языке: раскололась.
– Вы протянете ноги, а я из-за вас в тюрьму, – испугалась врач.
Это шло в
Татьяне назначили капельницу. Оказывается, из голода выходить гораздо сложнее, чем входить в него.
Миша Картошко выздоровел от депрессии. Метод голодания оказался эффективным методом, потому что встряхнул нервную систему. Голод действительно съел тоску.
Перед выпиской Миша зашел к Татьяне с бутылкой испанского вина. Вино было со смолой. Во рту отдавало лесом.
– Вы меня вылечили. Но мне не хочется домой, – сознался Миша.
– Оставайтесь.
– На это место завтра кладут другого. Здесь конвейер.
– Как везде, – отозвалась Татьяна. – Один умирает, другой рождается. Свято место пусто не бывает.
– Бывает, – серьезно сказал Миша. Посмотрел на Татьяну.
Она испугалась, что он сделает ей предложение. Но Миша поднялся.
– Вы куда?
– Я боюсь еще одной депрессии. Я должен окрепнуть. Во мне должно сформироваться состояние покоя.
Миша ушел, как сбежал.
От вина у Татьяны кружилась голова. По стене напротив полз таракан, уцелевший от порошка. Он еле волочил ноги, но полз.
«Как я», – подумала Татьяна.
В соседней палате лежали две Гали: большая и маленькая. Обе пьющие. Галя-маленькая умирала от рака. К суставам эта болезнь отношения не имела, но Галя когда-то работала в диспансере, и главный врач взял ее из сострадания. Здесь она получала препараты, снимающие боль.
Галя-маленькая много спала и лежала лицом к стене. Но когда оживлялась, неизменно хотела выпить.
Галя-большая ходила на двух костылях. У нее не работали колени. Рентген показывал, что хрящи спаялись и ничего сделать нельзя. Но Галя-большая была уверена, что если дать ей наркоз, а потом силой согнуть и силой разогнуть, то можно поправить ситуацию. Это не бред. Есть такая методика: силой сломать спаявшийся конгломерат. Но врачи не решались.
Галя-большая была преувеличенно вежливой. Это – вежливость инвалида, зависимого человека. Иногда она уставала от вежливости и становилась хамкой. Увидев Татьяну впервые, Галя искренне удивилась:
– А ты что тут делаешь?
Гале казалось, что чемпионы, даже бывшие, – это особые люди и ног не ломают. Потом сообразила, что чемпионы – богатые люди.
– Есть выпить? – деловито спросила Галя-большая.
– Откуда? – удивилась Татьяна.
– От верблюда. Возле метро продают. Сбегай купи.
Был вечер. Татьяне обмотали ногу спиртовым компрессом, и выходить на улицу было нельзя.
– Я не могу, – сказала Татьяна.
– Ты зажралась! – объявила Галя-большая. – Не понимаешь наших страданий. Сходи!