Малолетка

Бадин Андрей Алексеевич

У Альфреда челюсть отвисла.

— Что? — не поняв с первого раза, переспросил он.

— А то! — Розовощеков начал злиться. — Дочь твоя в заложницах, готовь выкуп, если хочешь увидеть ее живой и невредимой. Тебе еще не звонили, так скоро позвонят и объявят условия ее выдачи. А если ты заартачишься, то тебе пришлют ее в чемодане, по частям.

У Репутатского затряслась нижняя челюсть. Он испугался, но не за жизнь и здоровье его дочери Катеньки, а за единственный ключ от несгораемого, невскрываемого, бронированного сейфа.

Если

он к завтрашнему утру не привезет два миллиона долларов в аэропорт Шереметьево и не передаст их специально прилетающему из США агенту тестя, то его бизнесу конец. Тесть прикроет фирму. Сейф он в такой короткий срок вскрыть не сможет, так как это последнее достижение германской науки и техники было просто невскрываемым. Он изготовлен из специального тугоплавкого металла с графитовым покрытием, который даже аргоновая и плазменная горелки не брали. Нужна была специальная лазерная горелка, создающая температуру в двадцать тысяч градусов, а найти ее в столь короткий срок невозможно. Роковой случай мог стать причиной банкротства Репутатского.

— Куда же вы смотрели? — вдруг вырвалось у Альфреда.

Герман удивленно вскинул брови, несколько раз моргнул и неожиданно для себя начал оправдываться.

— Ты знаешь, — начал он, — эти террористы очень крутые парни. Дуболомова они чуть не замочили. Нападение ведь было спланировано заранее и произведено внезапно, агрессивно и сокрушающе. Они твою дочь увезли в неизвестном направлении, но мы ее уже ищем. Я поднял по тревоге всех свободных от дежурства бойцов, и они рыщут по городу.

Бандит врал. Никто Катю не искал и искать не собирался. Герман решил поступить так: как только террористы потребуют выкуп и Репутатский договорится с ними о встрече, они с братвой устроят засаду и после передачи Кати расстреляют захватчиков. Герман никому не прощал оскорбления достоинства его фирмы, а значит, и его авторитета и всегда жестоко мстил. План был прост и надежен, но вот сработает ли он?

Вдруг раздался телефонный звонок.

— Сними трубку, — рявкнул Герман, — это они.

Альфред дрожащей рукой вынул сотовый телефон и, запинаясь, произнес:

— Да.

— Вас беспокоят люди, взявшие в плен вашу дочь, — послышался в трубке суровый бас Коновалова. Он специально бубнил в ладонь, чтобы его голос потом не опознали. Он надеялся, что Репутатский не обратится в милицию, а просто отдаст деньги и на этом эпопея закончится. Но не тут-то было.

— Мы требуем за нее выкуп в размере ста тысяч долларов. Если деньги не будут переданы нам к сегодняшнему вечеру, то завтра мы пришлем вам в конверте ее ухо, послезавтра нос, потом глаз и остальные части тела.

— Сто тысяч долларов! — вдруг взвился Репутатский, — да у меня таких денег и в помине нет. Сначала верните дочь, потом я вам пришлю деньги.

Услышав слова Репы, стоящий рядом Герман схватился руками за голову и чуть не заорал от негодования. Он

подскочил к Альфреду, выхватил у него из рук трубку, зажал ее какой-то висевшей на стуле тряпкой, похожей на трусы Людмилы, и зловеще прошептал:

— Ты чего, идиот? Соглашайся на все условия, тяни время и торгуйся. Если они взяли в заложницы именно твою дочь, значит, они располагают о тебе некоторой информацией.

— Какой? — удивился Альфред.

— А такой! Они знают, что у тебя есть сто тысяч долларов в наличке, что они не последние, и ты их можешь им отдать. Они же не стали захватывать дочь какого-нибудь вонючего палаточника, у которого больше пяти штук в сейфе нет.

— А откуда у них эта инф… — начал базар Репа, но Герман его сильно ткнул трубкой в ребра, отчего тот крякнул и затих.

— Торгуйся с ними, пообещай найти деньги и договорись о звонке через час. Мы за это время приготовимся. — Он отдал телефон и облегченно выдохнул.

— Вы знаете, — начал торг Альфред, — у меня таких денег нет. Может быть, мы сойдемся на меньшей сумме. Я готов выплатить двадцать тысяч долларов. — Говоря эти слова, Репа покосился на главаря, а тот одобрительно кивнул.

Германа Розовощекова не трогала личная драма Репутатского и его Катенька. Он надеялся после разборок раскрутить Альфреда на кругленькую сумму. Если его братва угрохает террористов и доставит дочь отцу живой и невредимой, то выкуп автоматически перейдет к Герману. Также поднимется авторитет «Крутых кулаков» и лично Германа Тычи среди бандитской братвы Москвы. Кстати, Тычей его прозвали за то, что он всем говорил одну фразу: — Ты чего? Кличка накрепко прилепилась к Герману, и он сначала обижался, но вскоре свыкся с ней.

— Мы согласимся на сумму не меньее шестидесяти тысяч долларов, — вновь пробубнил Коновалов.

Он, Витек и Катя договорились запросить для начала сто тысяч, а потом в процессе торга снизиться до необходимых сорока. Этот ход придумала Катя. Зная жадность отца, его прижимистость и торгашество, она предложила поиграть с ним в аукцион.

— Ты резко не снижай, — тихо произнес Демин, стоящий рядом с телефонной будкой, откуда друзья производили звонок. Эта будка располагалась возле их дома.

— Шестьдесят — это много. Может, двадцать пять? — скривил физиономию Репутатский.

— Нет, пока остановимся на пятидесяти. И точка, — закончил Алексей. — Ищи деньги! — в довершение рявкнул он и повесил трубку.

— Правильно я сказал? — спросил он у друзей.

— Нормально, — кивнула девочка и взглянула на Коновалова. Он ей нравился все больше и больше. Вдруг она захотела, чтобы он, а не Альфред Репутатский был ее отцом.

— Может, надо было с него сто тысяч взять? — вдруг высказался Демин. Могли бы мне квартиру купить, а то после операции где нам со Светланкой жить-то.