Малолетка
Шрифт:
Глава 18
В трюмах баржи бочек больше не осталось, взрывы прекратились, солярка выгорела и пожар немного ослаб. Бандиты вышли из-за своих укрытий, и Герман осмотрел некогда красивую поляну, теперь напоминающую поле брани. Повсюду валялись дымящиеся бочки, догорающие трупы людей. В низине, у реки, солярка на поверхности воды еще горела и остатки моста почернели от копоти. Бандиты в ужасе осматривали окрестности и вдруг услышали приближающийся вой сирены. Это мчались на помощь пострадавшим милиция, пожарные
— Надо рвать когти, босс, — предупредил Фома, — менты едут.
— Сначала найдем беглецов, а потом свалим, — ответил Герман.
— Ты чего, они, наверное, изжарились в вагоне, как куропатки в микроволновке, — запротестовал бригадир.
— Тогда найдем их трупы, — главарь был непреклонен.
Все «крутые кулаки» собрались вокруг него. Двое из них были ранены в ноги.
— А где Дуб и Репа? — вдруг спросил Герман.
— Последний раз они вышли на связь из вагона, стоящего у моста, — доложил Газила.
— Идите и осмотрите там все, может, они успели выпрыгнуть, — приказал босс, а сам пошел к джипам. — Вертолет взорвался, — с досадой покачал он головой.
Вдруг один из следопытов радостно вскрикнул:
— Он жив, здесь сидит, на насыпи, и башкой мотает.
Шатающегося Дуболомова под руки подвели к Герману и усадили на заднее сиденье внедорожника. Все хотели услышать правдивый рассказ о его счастливом спасении, и он поведал его, хотя и приврал с три короба. Гриня начал с драки с Коноваловым, а закончил тем, что выбросил его в окно. Когда же поезд поехал в пропасть, он рыбкой прыгнул в оконный проем и чудом спасся. Куда делся Альфред Репутатский, он, естественно, не знал.
— А где твой автомат? — поинтересовался босс.
На это Гриня внятно не смог ничего ответить.
— Так, значит, они живы и сбежали, — Герман побагровел от злости.
— Сбежали, — вторил ему Дуб.
— Значит, организуем погоню и найдем их, чего бы это ни стоило.
— А может, хватит погонь и перестрелок, — попытался уговорить босса Фома, — мы и так наворотили дел, не знаем, как будем выкручиваться.
— Знаем. Этот мост сам рухнул, ясно, а мы здесь случайно, — громко, чтобы все слышали, сурово произнес Тыча. — Мы на пляже отдыхали, когда он упал, и поспешили на помощь терпящим бедствие людям. Мы герои, — торжественно заключил он.
— А свидетели? — парировал Фома.
— Свидетели долго не живут, таков закон.
На этом объяснение закончилось, босс отдал приказ:
— Берите оружие, выстраивайтесь цепью и прочесывайте лес до тех пор, пока не найдете беглецов.
Вдруг над поляной появился милицейский вертолет. Он приземлился в нескольких метрах от иномарок. Мотор еще работал, а дверца уже открылась, и на поляну вышел полковник Жабов, давний приятель Германа. Он с решительным видом пошел к главарю, и тот понял, что муровец зол не на шутку. В одной руке он держал рацию, а в другой — пиджак от костюма.
— Привет, — гаркнул полковник.
— Добрый день, — настороженно ответил Герман и вышел из
— Отойдем, надо поговорить.
Герман пошел за ним, прикидывая, какое оправдание найти своим действиям. Хотя то, что он и его люди натворили, нельзя было оправдать ничем. Когда полковник подошел к кустам и удостоверился, что их никто не услышит, он обернулся и зло процедил сквозь зубы:
— Вы что наделали? Какую бойню вы устроили на Ленинградском вокзале, сколько человек убили, ранили! Вы что творите?
Герман не знал, что ответить, чем оправдаться, и поэтому оправдываться не стал:
— Так было нужно.
— Ни хера себе нужно, — завелся полковник. — Когда вы наезжали на богатенького «нового русского», разворовывающего народное достояние, я вам помогал. Когда вы шлепали себе подобных, я вас прикрывал, но то, что произошло сегодня, — это терроризм, и я пособничать вам не стану. Этим теперь занимается ФСБ, и я просто не в силах отвести от вас удар.
Герман прищурил левый глаз и настороженно посмотрел на милиционера:
— А ты нас, случаем, не заложил? — тихо проговорил он.
— Нет, но и покрывать не стану.
— Это не мы начали, а террористы, захватившие в заложники дочь одного нашего клиента.
— Так-так, подробнее, — заинтересовался Жабов.
— Они требуют выкуп в миллион долларов, — соврал босс, — и я хотел договориться с ними сам, но они начали войну.
— Кто они?
— Один из них, тот самый Коновалов, я вас о нем запрашивал, а другой — Виктор Демин.
— И где они?
— Они начали перестрелку на вокзале, потом сели в поезд и умчались в Питер. Я их догнал на вертолете, но они взорвали мост и теперь прячутся в лесу.
— В этом лесу? — переспросил полковник. А сам подумал: «Как это они могли взорвать мост, находясь в поезде? Да и зачем?»
— Одного из них мы поймали и связали, пойдемте я вам покажу, — Герман сделал несколько шагов к деревьям и зашел за раскидистый куст боярышника. Заинтригованный полковник последовал за ним, и вдруг…
Герман резко обернулся и ударил Жабова кулаком в челюсть. Тот не ожидал нападения и не успел среагировать. Удар поразил его в подбородок, челюсть хрустнула, ноги подкосились, и он опустился в густую осоку.
Бандит тихо вышел из-за куста и махнул Фоме. Бригадир стремглав добежал до хозяина и, увидев нокаутированного милиционера, аж свистнул.
— Этот мент слишком много знал и мог нас заложить, — процедил Герман. — Принеси пистолет с глушителем, надо его ликвидировать.
Фома бросился к машинам, вынул из багажника сумку с оружием и оттащил к кустам. Герман быстро вынул пистолет, навернул глушитель, затем передернул затвор, прицелился и выпустил пять пуль в голову и грудь Жабова.
Главарь осмотрелся и, убедившись, что содеянного им никто не увидел, достал носовой платок и, вытерев на пистолете отпечатки пальцев, забросил его в кусты. Затем они с Фомой вернулись к бойцам.