Мальтийская звезда
Шрифт:
– У Плантагенетов гораздо больше прав на троп, чем у Валуа, – сказал Северин. – Мы все едины в этой мысли.
– И Филипп Бургундский думает так же. Пока он слишком молод, он не будет противостоять своим старшим братьям. Как и вес мужчины этой династии, он, слишком горяч, но не будет оставаться в оппозиции.
– Однако он твердо отстаивает свою позицию, – заметил Северин. – Он говорит, что будет воевать с Карлом Французским против Англии. И против своего брата.
– Он изменит свое мнение. Брат не пойдет против брата. Этого никогда не произойдет. – Де Гини опустил глаза и стал снимать невидимую
Они поговорили еще некоторое время, но Северин не верил в холодное радушие де Гини. Сэр Ланселот не прощал обид. Стоило вспомнить, с какой жестокостью он захватил замок Мерсье. Оп также не был человеком, который легко забывает унижения, даже если его унижает могущественный герцог. А герцог со своей свитой завтра на рассвете покидает Мерсье одновременно с «Золотой армией»; хотя их пути потом разойдутся. И он снова вспомнил последние слова де Гини:
«Надеюсь, ты присмотришь за ней».
Он обязательно это сделает.
Глава 19
До конца своих дней Аликс будет вспоминать последний день в замке Мерсье. Перед ее глазами постоянно стояла картина – ярко-красная вспышка великолепия, которая разделила ее жизнь на две части. Более двух сотен рыцарей двух армий собрались во дворе, собираясь покинуть крепость: армия герцога Бургундского в красных цветах их законного лорда и «Золотая армия» в черном. Лошади под ними, покрытые яркими попонами, вставали на дыбы, и их яркие плюмажи развевались на ветру. Караваны герцогини и епископа были украшены прекрасными шелками Бургундии. Среди людей царило оживление, сопровождаемое взрывами смеха. Сидя на лошади, Аликс приветствовала знакомых дам.
Внезапно улыбка исчезла с ее лица, и она, повернув лошадь, отъехала в сторону. Она видела, как напряглась спина мужа, когда он увидел ее маневр, и ждала, что он ее окликнет. Но он промолчал.
Аликс ничего не могла с собой поделать. Внезапно ужас снова навалился на нее, такой же жуткий и кровавый, каким он был в ночь, когда Ланселот де Гини завладел ее домом. Она снова увидела изуродованное тело Робера, лежавшего около кровати, и мертвую Соланж. Она увидела няню Иврена с руками, распростертыми в мольбе.
Она снова почувствовала, как ручонки ребенка обвивают ее шею.
А пробуждение после кошмара? Ей предстояло в тот день пережить другой кошмар – предстать перед Ланселотом де Гини и умолять его отдать ей тело мужа, а потом дни и недели, когда она размышляла, как спасти Иврена от мести де Гини. Часы, дни, недели, когда она чувствовала себя ужасно одинокой.
Неужели это было?
Аликс повернулась к мужу и встретилась с его внимательным взглядом.
– Я думала о Робере, – призналась она, подъехав к нему. – Я думала о его смерти, а также о том, как я себя чувствовала, когда впервые приехала в замок. Я была новобрачной и очень любила мужа.
Аликс покраснела, рассказывая об этом своему новому мужу, но выражение лица Северина не изменилось. Он не отвернулся от нее.
– Очень. Я знаю, что мне уже никогда, не полюбить мужчину так, как я любила его, – повторила она с улыбкой. – Но как я смогу полюбить кого-нибудь так, как любила его? Я стала
Герцогиня помахала ей кружевным платком, и Аликс, направила к ней свою лошадь. Но прежде чем отъехать, она снова повернулась к мужу:
– Это уже не мой дом, если его можно вообще назвать домом. И что-то подсказывает мне, что я больше никогда сюда не вернусь. Этот замок всегда принадлежал Соланж. Она была его настоящей хозяйкой, так же как она всегда была настоящей женой Робера. Она подарила ему наследника. Я любила его. Я соорудила алтарь в его память. Но сейчас я все оставляю здесь.
Северин задавал себе вопрос, действительно ли она так думает. Придает ли она значение тому, что сказала? Особенно что касается ребенка. Она образованнее его и поэтому должка знать больше, чем он, о незаконнорожденных детях и их месте в жизни. Примером тому мог служить английский король Вильгельм Завоеватель, незаконный отпрыск дочери дубильщика и ее законного лорда. Собственные предки Северина тоже были выходцами из Нормандии, высадившимися в Гастингсе и пустившими корни в Англии. Его отец часто рассказывал ему эту историю.
У Иврена было будущее. Де Гини это знал. И это будущее дала ему Аликс, когда спасла ему жизнь. Этого ей сэр Ланселот никогда не простит и не забудет. Он тоже незаконнорожденный. У Иврена было будущее еще и потому, что Робер де Мерсье не оставил законного наследника, который бы привязал сердце Аликс к Мерсье.
Северин повел свою армию на юг, отделившись от армии герцога за воротами Мерсье. Они продвигались все дальше и дальше, и вскоре замок остался далеко позади.
Северин вел своих воинов через горы в Савойю, а затем в лабиринт независимых городов и свободных общин – одним словом, в те края, что назывались Италией. Он размышлял над последними словами герцога и его инструкциями и качал головой. Впереди у него будет много интриг, а Италия именно та страна, где начинались все интриги.
Они выбрали для лагеря красивый луг. Вдалеке Аликс уже различала гряду низких гор Савойи. Воздух, который был слишком горячим и пыльным для весеннего времени, повис над землей дрожащей дымкой. Аликс уловила в воздухе запах сосен.
Она скакала весь день в тылу армии Северина, среди выкрашенных в яркие краски повозок с обмундированием и продовольствием. Среди них она заметила одну слишком яркую повозку, в которой сидели женщины, следующие за армией, – молодые мужчины не хотели бросить своих жен и подруг.
– Проститутки, – прошептала Софи.
– В самом деле? – Аликс повернулась, чтобы получше их рассмотреть.
– Не смотрите туда, – прошипела служанка. – У всех у них желтые волосы, что отличает их от порядочных женщин. По закону они должны носить одежду, вывернутую наизнанку, но рыцарь Бригант не одобряет этих законов и не принуждает их. Он относится к ним благосклонно. Он говорит, что без них не выиграл бы ни одного сражения. Во время боев они выносят с поля боя немало раненых, рискуя своими жизнями. Сэр Северин защищает их.