Мальтийский апельсин

Данилова Анна

– Да, пожалуйста… – Женя еще не верила в свою удачу. Ведь получалось, что Астрова-Рожкова встречалась в гостинице с Каротиным за день до убийства. – Так когда он съехал отсюда?

– Утром съехал. Позавтракал и уехал.

– А эта девушка? Как долго она оставалась у него?

Женя подумала, что если администраторша сейчас скажет, что девушка ночевала у Каротина в номере и они вышли из гостиницы вместе, то, возможно, это была и не она. Хотя ее ведь только что опознали по фотографии…

– Она не оставалась у него, они побыли некоторое время в его номере, я полагаю, а потом, ближе к вечеру, вместе вышли из гостиницы. Этот господин… Каротин… вернулся довольно скоро. И вид у него был, надо сказать, неважный. Думаю, что он пил всю ночь…

– С

чего вы взяли?

– Когда он поднимался к себе в номер, мне показалось, что из кармана костюма у него торчало горлышко бутылки…

Глава 24

По сути, он не сделал еще ничего особенного, чтобы следствие как-то продвинулось. Ну, поговорили они с Женей со свидетелями, и это все. Предположим, Сайганова действительно убила его жена, и она уже очень скоро в этом сознается, Игорь был в этом уверен. Эта женщина, рассказавшая о своих преступлениях Лере Тарвид, понимает, что та не будет молчать до конца своих дней. Да и какой нормальный человек позволит втягивать себя сразу в два убийства? Нет, Лера – нормальный, трезвомыслящий человек, возможно, единственный из всех, кто не был заинтересован ни в одном из этих убийств. И только тот факт, что она была хорошо знакома с Юликом Прудниковым, может отчасти бросить тень на ее имя.

Перед тем как поехать на квартиру, где жила Ольга Астрова (а для него она, как и для Жени Жуковой, продолжала оставаться Астровой, словно настоящей Астровой и не существовало), Шубин заехал к Норе в НИЛСЭ, где получил результаты экспертизы отпечатков пальцев, взятых с очков, обнаруженных в квартире убитого Прудникова. Как и ожидалось, на очках были лишь отпечатки пальцев Валерии Тарвид, как и на многих предметах в квартире Юлика. (В день убийств в Бобровке экспертами были сняты отпечатки пальцев всех присутствовавших в доме Сайгановых людей.) Но ни одного отпечатка Лены Сайгановой в квартире Прудникова обнаружено не было. Безусловно, Леру могли арестовать в самое ближайшее время. Но Лера необходима была Шубину для следствия, поэтому он предупредил ее об опасности. Он не мог позволить засадить за решетку человека, который целиком и полностью доверился ему и назвал имя настоящего убийцы. К тому же именно Лера дала Игорю ключ от квартиры своей погибшей подруги и пообещала, что никому об этом не расскажет.

Квартира, как и предполагал Игорь, была опечатана, что не помешало ему, однако, аккуратно оторвать клейкую ленту с фиолетовой печатью прокуратуры от двери, открыть ее и проникнуть внутрь.

Ему потребовалось совсем мало времени, чтобы понять, в каком страшном отчаянии была женщина, еще недавно жившая в этих стенах. Пустой холодильник, отсутствие постельного белья на кровати (одна лишь тигровой расцветки плюшевая подушка и такой же плед), розовый крохотный обмылок на краешке ванны и пустой пластиковый пакетик из-под яичного шампуня, маленькое новое полотенце, с которого не успели снять этикетку, пара рваных тонких чулок и несколько презервативов в мусорном ведре… Ни альбомов с фотографиями, ни книг, ни газет, ни журналов. В ящике письменного стола – квитанции об уплате за квартиру и коммунальные услуги. И ни одного счета за междугородный телефонный разговор. Под столом в картонной коробке – рекламные проспекты нескольких косметических фирм, пластиковые бейджи представителя этих фирм со скупым текстом и именем: «Астрова Ольга». Кругом пыль, запустение…

Игорь открыл шкаф, достал оттуда первую попавшуюся вещь – толстый зеленый свитер – и сел, прижав его к себе, на кровать. Он вдыхал чужой женский запах, и ему казалось, что хотя бы таким образом он сможет себе представить, какой была Ольга, когда оставалась здесь, в этой большой и унылой квартире наедине с собой. О чем она думала? Чего хотела? Почему уехала из Москвы? Какую жизнь вела, прежде чем вернуться домой? Что связывало ее на самом деле с настоящей Ольгой Астровой, кроме школьных лет? Почему она так нищенствовала, если ее любовники

были такие состоятельные мужчины, по словам Леры Тарвид, как Сайганов и Нечаев? Неужели она настолько потеряла вкус к жизни, что ей не нужны были деньги? Но тогда как же объяснить, что инициатором конкурса на самое оригинальное проявление индивидуальности была именно Астрова? И призовой фонд составлял все-таки тысячу долларов, а не кремовый торт, как могло бы быть; значит, в жизни Ольги деньги все-таки играли роль, и существенную. Но тогда где они, эти деньги? Они не могли быть спрятаны в квартире… Или могли? А украшения?

Шубин прошел в спальню и сел на низкий мягкий пуф перед старинным комодом с большим зеркалом. Там, в хрустальной лодочке он действительно увидел несколько тонких золотых колец, одну цепочку, серебряные серьги с бирюзой и немного бижутерии. Деньги, если они и были, изъяты работниками прокуратуры. Таков порядок.

Шубин, придя в эту квартиру, надеялся почувствовать здесь дух хозяйки, но, казалось, здесь уже успел побывать дух смерти, причем задолго до того, как нож вошел в сердце Ольги Астровой – Марины Рожковой. Он позвонил Норе, чтобы спросить то, о чем он забыл спросить при встрече: чьи отпечатки пальцев были обнаружены в квартире жертвы, официально теперь уже Марины Рожковой. Нора сказала, что все выяснит и перезвонит. Игорь в ожидании звонка продолжил осмотр квартиры. В передней увидел на вешалке куртку и плащ. Сунул руку в карман куртки и достал смятый автобусный билет и затертый временем листок с номером телефона. «Ирина Алекс.» – это все, что было там написано. Телефон был шестизначный, следовательно, саратовский. Шубин позвонил по нему и спросил Ирину Александровну.

– …Алексеевну, – поправили его на другом конце провода.

– Извините, я куда попал? Этот телефон мне дала жена… – соврал Шубин. – Она просила меня вам позвонить…

– Гинекологическое отделение железнодорожной больницы. Ирина Алексеевна сейчас на операции. Что ей передать?

– Спасибо, ничего, мы сами подъедем…

Он позвонил Чайкину:

– Леш, привет, это Шубин. Слушай, я просматривал результаты вскрытия… Причина смерти Астровой-Рожковой ясна – она скончалась от проникающей ножевой раны в сердце… А что с ней по части гинекологии? Я не нашел там ничего такого… Она не была беременна?..

– Нет.

– Но она была хотя бы… здорова?

– Как сказать… По части гинекологии с ней все в порядке, если не считать того, что ей перевязали трубы. Она и не могла забеременеть. Такие операции женщины делают, чтобы не забеременеть, хотя никакой патологии я не увидел, и при желании, не будь у нее перевязанных труб, она вполне могла бы забеременеть и родить. Единственно, что вызывало сомнения по части здоровья, – это печень и сердце. Судя по всему, она все же увлекалась алкоголем, а сердце… Сердце изношено не по годам. Голову я не трогал…

– Понятно. Спасибо.

– Шубин, ты летишь?

– Ты о чем?

– Не о чем, а о ком. Как поживает твоя новая секретарша?

– Ах, вон ты о ком… С ней все в порядке.

– Это я уже заметил. Земцова не звонила? Не писала?

– Если честно, то я уже давно не просматривал электронную почту. Может, и написала. Но знаешь, старик, у меня такое ощущение, что она где-то рядом…

– А мне тут недавно Женька Крымов приснился. Мне думается, не очень хороший сон. Понимаешь, он постоянно от меня куда-то убегал… И лицо у него было как у моих жмуриков, страшное…

– Это ты брось.

– Я просто рассказал тебе свой сон. Надо бы ему позвонить. У меня есть его телефон в Париже. Надо только вычислить, когда у них ночь, чтобы застать его дома. А заодно узнаю, что с Юлей. Ну что, пока?

– Пока.

Едва он закончил разговаривать с Лешей, как позвонила Нора.

– Из той компании, что собиралась в Бобровке, – говорила Нора в трубку, – у нее в квартире наследили Нечаев и Лера.

– Нечаев – любовник, Лера – подруга. Это нормально. И больше никого?