Мальтийский орден в прошлом и настоящем
Шрифт:
Надо учесть, что для XII—XIII вв. орден всадников госпиталя св. Иоанна (таково было название ордена при Р. дю Пюи) не являлся уникальным образованием. Почти одновременно с ним в Палестине, а затем и в Европе, в частности в Испании, где необходимость в них была продиктована задачами реконкисты (борьбы против арабских завоевателей), стали складываться аналогичные религиозно-воинствующие корпорации. На Востоке вслед за иоаннитами появляются орден тамплиеров, а в конце XII в. — Тевтонский, созданный немецкими рыцарями.
Наряду с орденом госпитальеров наибольшего могущества добились тамплиеры, но именно накопленные ими несметные богатства и достигнутое
Первоначально появление монашеско-рыцарских сообществ, проповедовавших отход от мира, но при этом пускавших в ход оружие, вызвало недоумение у многих верующих и даже у некоторой части священнослужителей, воспитанных на одном из основных постулатов христианства, рассматривавшего убийство даже в целях обороны как тяжкий грех. Но сама церковь была уже далеко не та: она проделала большой путь эволюции от идеалов раннего христианства до благословения захватнических крестовых походов во имя обретения новых территорий, богатства и власти.
Подогревая религиозный фанатизм, который определял духовную жизнь средневековья, «церковь воинствующая» выдвинула из своей среды человека, ставшего главным идеологом новых корпораций. Речь идет о Бернаре Клервоском (1090—1153), монахе-цистерцианце, основателе и настоятеле аббатства Клерво во Франции, богослове-мистике, причисленном католической церковью к лику святых. Именно он провозгласил: «Нет такого закона, который запрещал бы христианину поднимать меч. Евангелие нигде не говорит воинам: бросьте оружие и откажитесь от воинского дела; оно лишь запрещает несправедливую войну, особенно между христианами».
Отсюда до оправдания чисто военной деятельности духовно-рыцарских орденов уже один только шаг, и Бернар Клервоский его сделал: «Было бы запрещено убивать и язычников, если бы каким-нибудь другим путем можно было бы помешать их вторжениям и отнять у них возможность притеснять верных. Нет для избравших себе воинскую жизнь задачи благороднее, чем рассеять этих жаждущих войны язычников, отбросить этих служителей скверны, мечтающих отнять у христиан сокрытые в Иерусалиме сокровища, осквернить святые места и захватить в наследие святилище Бога».
Стоявший у колыбели ордена тамплиеров и давший теоретическое обоснование идеала «рыцаря Христова», этот вдохновитель второго крестового похода пошел еще дальше и разработал целую систему ценностей «воинства божьего» (militia Dei), объявив, что убийство мусульман является богоугодным делом. Посвятивший себя Богу рыцарь, по учению Бернара, убивает безгрешно и умирает со спокойной совестью; он —
Успокоив таким образом сомневавшихся, апостольский престол всячески поощрял воинственные настроения среди членов орденов и благословлял всех желающих вступить в них. И тамплиеры, и госпитальеры получали из рук пап многочисленные привилегии: право владеть собственностью, которая не облагалась налогами, право собирать в свою пользу десятину, а также отправлять церковные службы и т.п.
Почувствовав свою силу, рыцари-монахи перестали довольствоваться отведенной им ролью хорошо дисциплинированного и обученного войска, главной целью которого была «священная война» против «сарацин» (так европейцы называли арабское мусульманское население). Различные преимущества, пожалованные им из Рима, вселили в них уверенность в собственной исключительности, что нередко приводило к столкновениям с местными иерархиями католической церкви, недовольными тем, что ордены были изъяты из их ведения и подчинялись только римскому папе.
Злоупотребления, чинимые орденами, вскоре стали притчей во языцех, и III Латеранский собор (1179 г.) вынужден был специально заниматься этим вопросом. Утвержденный собором канон 9 «О нарушении епископских прав религиозными орденами, особенно тамплиерами и госпитальерами» порицает рыцарей за многочисленные случаи злоупотребления дарованными привилегиями и прямо требует от них, чтобы они оказывали должное уважение католической церкви. По свидетельству документа, священники госпитальеров, например, нередко служили мессу в районах, подвергнутых папскому интердикту, отпевали и погребали там умерших, принимали под свое покровительство отлученных от церкви лиц и т.д.
К 1180 г. численность ордена госпитальеров уже достигала 600 человек. По нынешним масштабам цифра кажется ничтожной, но если сделать скидку на ту эпоху, когда стычка отряда из десяти рыцарей с обеих сторон уже считалась крупным столкновением, то можно понять, насколько ценилась в условиях Палестины XII в. подобная воинская сила. Орден стал весьма заманчивым для европейского дворянства, особенно для младших отпрысков знатных семей и мелкопоместных рыцарей, превратившись в интернациональное братство, разделенное на семь «языков» (или «наций») согласно странам, выходцы из которых являлись его членами: языки Прованса, Оверни, Франции, Италии, Арагона, Германии и Англии (в дальнейшем это деление претерпело некоторые изменения).
Постепенно орден всадников-госпитальеров вырастает в крупного феодала, поместья которого, пожертвованные как отдельными лицами, так и государями, раскинулись по всей Европе и франкскому Востоку. Так, еще в 1134 г. Альфонс I Воитель, бездетный король Арагона и Наварры, завещал свои владения трем палестинским орденам: иоаннитам, тамплиерам и рыцарям Гроба Господня. Незадолго до этого госпитальеры приобрели свои первые земли в Провансе и во Франции, где до сих пор можно встретить деревни с характерным названием Сен-Жан. Их обширные домены включали аббатства и города, селения и крепости, мельницы и виноградники, а также леса, каменоломни и солеварни. На полях и пастбищах ордена-господина уже не десятками, а сотнями и тысячами гнули спину крестьяне-сервы. В XIII в. иоанниты владели 19 тыс. поместий, приобретенных за счет пожертвований, купли, обмена и отошедших к ордену после смерти его членов. Нередко владельцы других феодов находились по отношению к нему в личной зависимости.