Малыш Джимми
Шрифт:
Но если человек занимается психоанализом почти четыре года, то для него становится привычным делом непроизвольное изучение и анализ воображаемого и реального. Мозг настойчиво ищет символический смысл в темноте, резиновой маске, незнакомых голосах. Он не может полностью лишиться контроля, ведь это грозит затяжной паникой.
— О, — вздохнул мальчишка с облегчением, — это всего лишь похитители.
— Верно, — согласилась Мэй. — Не о чем беспокоиться.
— На секунду я действительно сильно испугался, — добавил Джимми.
— Сейчас мы будем выходить из машины, — предупредила женщина. —
— Хорошо.
Успев промокнуть под ливнем, они вошли в дом. Марч, прежде чем покинуть авто последним, выключил фары.
По всей видимости, в доме уже несколько лет никто не жил. Лишь нерабочая газовая плита на кухне, газетная вырезка с изображением астронавтов прогуливающихся по луне в рамке на стене гостиной, сильно испачканный матрас в одной из спален наверху и больше ничего. Таким застали особняк Марч и его мама. Они завезли три партии мебели, а Марч обнаружил, что туалет наверху вполне в рабочем состоянии, если налить в него несколько полных ведер воды из ручного насоса на заднем дворе.
— Только он бьет струей, — предупредил Марч заранее.
Мэй и мама завели Джимми наверх, освещая дорогу двумя фонариками, которые сюда ранее привез Марч. На окнах в спальне не было решеток, как в комнате из книги «Похищение ребенка». Их заколотили досками, что казалось тоже неплохо. Прочная дверь закрывалась на ключ снаружи.
Мэй забрала свою маску, а мама одолжила маску Марча. Они надели их прежде, чем открыть глаза мальчика.
— Здесь ты пробудешь день или два. Пока мы не получим деньги от твоего отца, — сказала Мэй.
Джимми посмотрел вокруг. В неярком свете от двух фонарей, он рассмотрел детскую кроватку с лежащей на ней пижамой и раскладной стул, на котором виднелось полдюжины комиксов. И два окна, заколоченные снаружи досками.
— Здесь холодно, — произнес мальчишка.
— На кровати есть много одеял, — ответила Мэй. — И скоро я принесу тебе горячий ужин.
Две женщины собрались уходить и Джимми спросил:
— Мэй, можно я оставлю один фонарик себе? Я хочу почитать комиксы.
— Конечно, — ответила она.
Когда Мэй и мама вышли из комнаты, они снова сняли свои маски, заперли дверь, оставив ключ в замке, и спустились вниз.
Марч зажег три керосиновых лампы, которые припрятал в доме заранее. Теперь гостиная выглядела вполне сносно. Мокрую одежду повесили на гвозди и крючки, прибитые на стенах. Келп в майке сидел за карточным столиком и раскладывал пасьянс. Дортмундер выжимал рубашку. Запах влажной одежды смешался с ароматом горелого керосина. И заколоченные окна, вытянутые тени на стенах и черные зияющие дверные проемы дополняли ощущение того, что они находятся не в жилом доме, а в пещере под землей.
— Он в порядке? — спросил Джон.
— Лучше чем мы, — ответила мама Марча.
— Приготовлю нам что-нибудь поесть, — сказала Мэй и направилась к кирпичному камину в углу комнаты.
Марч привез уголь и печь для барбекю, две вместительные кастрюли, чтобы вскипятить воду и сухие пайки под название «Lurps». [2] Еда в пластиковых пакетиках превращалась
2
«LuRPs» — экспериментальная облегчённая упаковка продовольствия, состоящая из концентратов, и названная по имени членов патруля разведки дальнего действия у которых состояла на снабжении.
— Подвезешь свою маму к телефонной будке. Сможешь найти? — спросил Дортмундер у Марча.
Тот очень удивился:
— Прямо сейчас? В такой дождь?
Мэй, держа в руках «Lurps», добавила:
— Ты должен дать знать отцу мальчика, что с ним все в порядке.
— Конечно, — согласился Джон. — А также поинтересоваться насчет выкупа. — И уже маме Марча сказал: — Вы знаете, что должны сказать?
— Думаю да, — ответила женщина и похлопала по карману куртки. — Прочитала в книге.
— Книга, — кисло повторил Дортмундер. — Хорошо, отлично.
— Когда вернетесь, — добавила Мэй. — вас будет ждать вкусный горячий ужин.
— Ха! — крикнул Келп и ударил картой по столу с такой силой, что все подпрыгнули и уставились на него. — У меня получилось! — сказал он и счастливо улыбнулся, но когда увидел их хмурые лица, добавил. — А это происходит не часто.
— Лучше бы и не происходило, — произнес Дортмундер.
16
Используя скудный свет фонарика, Джимми вырвал двойную страницу из журнала и пригладил складку посередине, протянув лист несколько раз об сиденье стула. Затем он осторожно просунул его под дверь, прямо под ручку. Они даже не удосужились обыскать его, так что у него сохранилась шариковая ручка, стержень которой был достаточно тонким и достаточно жестким, чтобы проникнуть в замочную скважину и медленно надавить на кончик ключа с другой стороны.
Плинк.
После этого тихого щелчка, удара ключа о страницу из журнала, Джимми замер, напряженно, прижав ухо к замочной скважине, пока не убедился, что этот звук не услышали внизу. Затем, медленно и осторожно, он затянул лист бумаги обратно в комнату. На нем лежал ключ, прямо на герое по имени Болван.
Засунув фонарик в задний карман брюк, Джимми в кромешной темноте открыл дверь и на цыпочках вышел в коридор. Неужели все так легко или они решили испытать его сообразительность, и где-то неподалеку прячется человек и наблюдает за ним?
Судя по всему, нет. Справой стороны виднелся свет и когда он приблизился к нему, то сумел расслышать голоса людей. Он знал, что их было пятеро. И когда он посмотрел вниз, все были на месте. Мужчина и пожилая женщина надевали пальто. Другая женщина возилась с сухими пайками в камине. Второй мужчина играл в пасьянс за столом (и жульничал), третий ходил то вперед, то назад, держал в руках мокрую рубашку и махал ею, как будто старался быстрее высушить. Пятеро. Они либо недооценили его, либо переоценили себя, вероятно, и то и другое. Он дождался пока пара выйдет, развернулся и начал осмотр помещения.