Малыш Джимми
Шрифт:
— Наконец-то. Все в порядке, мистер Харрингтон.
— Я не воспользовался своими связями, — начал Харрингтон. — Я сделал так, как вы просили, потому что вы — профессионалы. Но я заявляю вам прямо сейчас, что у меня есть влиятельные друзья в Вашингтоне. И, судя по всему, я вынужден буду связаться с ними.
— Да, сэр, — произнес Кирби.
Дортмундер открыл дверь Мустанга:
— Пойду еще раз посмотрю и проверю или они еще там.
— Конечно.
Харрингтон вышел из Кадиллака, держа чемоданчик в руке, и направился к перилам.
— Мистер
Он повернулся и раздраженно спросил:
— Что еще?
— Это не тот чемодан.
Харрингтон взглянул вниз. Да, действительно, то был его кейс с документами.
— Боже мой. Хорошо, что я не выбросил его, в нем хранятся очень важные документы.
И он торопливо открыл дверь, положил кейс, взял чемодан и снова подошел к ограждению. Женщина по телефону особо подчеркнула: они не должны слоняться неподалеку и проявлять излишнее любопытство. Их задача — это сбросить чемодан и уехать. Так Харрингтон и сделал. Он избавился от груза, даже не взглянув, куда тот упал, и вернулся в Кадиллак.
Как только Дортмундер выглянул из-под эстакады, сверху ему на голову приземлился чемодан.
— Аучь, — воскликнул Марч, когда увидел через окно что произошло.
Дортмундер и чемодан лежали рядышком на асфальте. Ни тот и ни другой не двигался. Марч включил передачу, подъехал, поставил на ручной тормоз и загрузил Дортмундера. Затем забросил чемодан на заднее сиденье и направился в их укрытие.
23
— МНЕ ОЧЕНЬ жаль, — извинялся Джимми. — Я уверен, что мой отец сделал это не нарочно.
— Нда, хорошо, — ответил Дортмундер. — Просто забудь, ладно? Аучь!
— Держись, — сказала Мэй. — Мне нужно смыть кровь.
Они вернулись в дом. В камине снова теплился огонь. Он и еще три керосиновые лампы освещали комнату. Джон сидел на складном стуле, а Мэй промокала влажной тканью рану на голове, подготавливая ее к повязке, которую Марч вот-вот должен принести из аптеки. За столиком сидели Келп с мисс Марч и увлеченно пересчитывали стопки денег. Энди ликовал.
— Мой отец немного рассеян. Правда.
— Я сказал, забудь.
— Не волнуйся, Джимми, — успокаивала Мэй. — Никто и не обвиняет твоего отца. Это всего лишь несчастный случай.
— Ей-богу! — радовался Энди. — Вся сумма!
— Так и должно быть, — поддержала мама, — в конце концов, мы это заслужили.
Вошел Марч. За его спиной быстро мелькнул сельский пейзаж в бликах осеннего заката. Мужчина закрыл дверь — комната погрузилась в легкий полумрак — и протянул сверток Мэй:
— Все в порядке. Меня уже узнают в поселке, — было заметно, что это ему даже нравилось.
— Стэн, здесь вся сумма, всё до последнего цента, — не мог нарадоваться Энди.
Марч кивнул:
— Отлично, — согласился он, но в голосе не слышалось особого энтузиазма.
Ни успех, ни поражение не могли поразить его. Он был прирожденным водителем,
— А знаешь, от чего я чертовски устала? Мне надоело жить в этом паршивом доме. Это дом как мечта арендодателя: нет отопления, нет горячей воды, ни электричества, ни телефона, да и туалет работает через раз. Такие удобства я могу найти и в Нью-Йорке, но буду ближе к культурным удобствам — высказалась мама Марча.
— Мы уезжаем сегодня вечером, — сказал Келп. — Мы разгрузим…
— Нет, — коротко возразил Дортмундер и вздрогнул: Мэй осторожно наложила марлевую повязку на лоб.
Келп удивился:
— Что? Почему нет?
— Уходим отсюда завтра утром. И завтра завезем ребенка в город.
— Сиди спокойно, — приказала Мэй.
— Хорошо, постараюсь, — ответил он.
— Подожди-ка, — не соглашался Келп. — С ребенком нужно поступить следующим образом. В девятнадцатой главе говорится…
— Хотел бы я выразиться, куда ты можешь деть эту девятнадцатую главу, а по факту и всю книгу.
Келп был поражен и обижен:
— Как ты можешь выказывать своё недовольство? — спросил он и махнул рукой в сторону Джимми, который не слышал их разговор, поскольку сидел возле камина и был занят подбрасыванием дров в огонь. — Мы взяли ребенка, верно. Мы получили деньги, так? — И Энди ткнул пальцем в деньги на столе.
Дортмундер же дотронулся до своей раны:
— А я заполучил вот это?
Книга не виновата, ты не можешь обвинять…
— Я не могу никого обвинить, хотя чертовски этого хочу, — прервал егоДортмундер. — Эта книга перегружена деталями, подробностями, что только усложняет дело. Ты хочешь спросить меня, как мы собираемся вернуть ребенка? Я отвечу тебе, как мы это сделаем.
Энди замахал рукой, а затем показал на Джимми, который отошел от камина.
— Только не при ребенке.
— Меня не волнует, что он услышит. В моем мозгу родилась идея, четкая и простая. Никаких школьных автобусов, никаких телефонных звонков, ничего из этой суеты.
— Даже не знаю, — брови Келпа от беспокойства поползли вверх. — Я считаю, нельзя отклоняться от плана. Проделана большая работа.
— Меня это не волнует. Заключительную часть мы сделаем по-своему.
Позади перевязанной головы Джона Мэй махала рукой, давая понять, что с Дортмундером лучше не спорить. Пожав плечами, Энди добавил:
— Ты начальник, Джон, я это всегда говорил.
— Вот и отлично, — и Дортмундер расправил плечи, делая вид, что хочет сесть более прямо. — Теперь. Мы не можем доставить ребенка домой, потому что каждый коп из Нью-Джерси мечтает нас поймать. Мы поедем в Нью-Йорк. Дадим ребенку жетон на метро и высадим неподалеку от центра. С одним лишь жетоном он не сможет вызвать блюстителям закона. Все, что он сделает, это сядет в поезд или автобус, а мы выиграем время.