Малыш Гури. Книга первая. Там, где нас не ждут…
Шрифт:
"Почему так много голосов, шум, крики? Наверное, упали на населённый пункт, разрушили какое-то здание, всё загорелось или загорится, у нас же авиационный бензин! Мама, валить отсюда надо, а то бабахнет!"
Не успел додумать, как совсем рядом раздался взрыв.
– Всё, поздно, сгорю к чертям собачьим, надо выбираться, но для начала, неплохо бы открыть глаза, и притом в темпе, а то вот и горелым запахло, притом горелым мясом! Боже!
Открываю глаза, и что я вижу? А ничего – тёмная пелена и неясные блики света, как мерцающие звёзды.
"Ослеп!" – в ужасе закричал я.
Что за чертовщина, голос мой – не мой. Тоненький,
Так спокойно, спокойно!! Успокойся и подумай. Голосок тоненький, ручки слабенькие, тяжёлым себя не ощущаю, ну не сто двадцать кило, это точно. Пусть плохо себя чувствую, пусть мутит, да и плачу уже давно от жуткого страха и, наверное, сильно испугался. А чего испугался? Я давно не пугался, да и не плакал так душевно, с надрывом. Странно.
"А у меня ничего не сломано? Пальцы на руках двигаются? Меня случаем не парализовало?"
С испугу задёргался всем телом, подскочил, встал на четвереньки, рукой провёл по голове. Блин, на меня кто-то что-то накинул, какую-то тряпку из плотной ткани, очень похожей на джинсу.
– Вот почему я ничего со страху не видел! – обрадовался я. Осознание того, что я не ослеп, так осчастливило меня, даже рыдать перестал.
Скинул с головы тряпку и остолбенел!!!
Шок – это по-нашему!
Я стоял на коленках под деревянной, колхозной телегой, причём колёса были большие, полностью выполненные из дерева, с деревянными спицами. Было темно, наверное, наступили сумерки. Вокруг шла грандиозная драка. Человек тридцать-сорок, с остервенением мутузили друг друга какими-то палками, выкрикивая непонятные слова, наполненные дикой злобой. Длинная вереница из телег и кибиток, таких как в кино про цыган показывали, и вокруг них идёт нехилая рубка. Да-да, именно рубка, мелькают большие топоры, их различил довольно отчётливо, небольшие, примерно с метр, металлические полоски, наверное, сабли, шашки или мечи. Люди одеты не понять во что, какие-то балахоны, а сверху отсвечивает металлическим, да неужто кольчуги или латы? Ну и дела!
С ужасом я рассмотрел лежащих вокруг телег людей в разных позах, некоторые из них кричали от боли и звали на помощь.
Метрах в двух от меня, пытался встать детина, широкий как шкаф, что-то бубня себе по нос, его мотало из стороны в сторону. Меня вырвало – у него по локоть не было руки, и из обрубка хлестала кровь. Я оглянулся назад, картина та же, плюс к ней – соседняя телега весело разгорается ярким пламенем. На фоне зарождающего зарева, отчётливо видно свисающую с телеги человеческую руку, то-то вонь такая.
Месиво из людей, наполовину целых, разрубленных, порубленных, обезглавленных, обгорелых и обугленных. Картина не для слабонервных. Я чувствовал, что волосы давно стоят дыбом, меня сильно трясло, тело самостоятельно отбивало чечётку.
" Да-а! Это мы точно неудачно зашли!"
Во рту ка-ка, после того, как я опорожнил желудок, вязкая слюна текла со рта на подбородок. От испытанного шока тряпку, которую снял с головы, из руки не выпустил, пригодилась. Поднёс к лицу, чтобы вытереть рот и второй раз остолбенел. Теперь уже не от вида крови и бойни.
Рука не моя! Маленькая, тонкая, детская.
–А-а-а-а!!! – истошный крик вырвался из моего горла.
Беспамятство!
Глава 3
Второе пробуждение походило на первое, почти один в один.
"Вылетал на самолёте. Выпил, заснул, а очнулся – где? Вернее, в чём, или в чьём (теле)? Где моё? А то, что я не у себя, так даже лёжа с закрытыми глазами понятно. Льющуюся отовсюду речь не понимаю, у нас поздняя осень, а тут лежу на земле ночью и не замёрз, даже, я бы сказал жарко, вернее, душно".
Доносящиеся крики и стоны с разных сторон начали навевать определённые ассоциации.
"Ба-а! Да у нас пьянка и, похоже, что оргия. Ну-ка, ну-ка"!
Приоткрываю глаза, аккуратно, чтобы, если кто плохой рядом, не заметил, что я очнулся.
"Так, и что мы имеем? Особо ничего не видать."
Немного приподнимаю голову, ага, находимся на том же самом месте. Телега сзади, видно прогорела, так как отблесков огня не видно, а вот дым и характерное зловоние горелого мяса присутствует. Но, пока терпимо. Света от разведённых костров, расположенных метрах в двадцати от меня и десяти друг от друга, вполне достаточно, чтобы рассмотреть удручающую картину.
Победители веселятся, гуляют и развлекаются. От костров слышатся смех, песни и пьяные разборки и споры. Немного в стороне от костров пьяные уроды мордуют девчат. Всё поставлено на поток – один закончил, тут же следующий. Стоны надрывные, крики отчаянные.
"Уроды, мне бы пулемёт, перекрошил бы всех"!
Видно плохо и детали различить не могу, не могу рассмотреть даже лиц победителей. По росту видно, что здоровые бугаи, голоса грубые, речь каркающая. Но попадаются и совсем мелкие, я думал, что дети, но нет, вино или, что там у них, хлещут не хуже здоровяков, а вот к женщинам, их почему-то не допускают. Слева девчонка перешла на сплошной крик, меня аж до костей пробрало. А эти уроды смеются, и, видать, репликами подбадривают любителей жесткача. Присмотрелся к одному из костров, как раз ветер подул от моей стороны.
Господи, тихо, только не блевануть.
На вертеле над костром маленькое человеческое тело. Приплыли. Каннибалы. Маленькое тело, видно ребёнок.
Спазм в горле, опускаем голову. Продышаться.
"Валить отсюда надо и притом в темпе. Сожрут ведь, гады, и пожить не успею. Можно сказать, только начал, а тут, вроде, и конец.
Да-а! Бежать надо, а как? Двадцать метров – это не расстояние, заметят и всё. Но и ждать бесконечно нельзя. Прикончат."
Вдруг, где-то рядом, с боку, раздался истошный крик. Громкий, истерический, тонкий.
"Да, что же это такое делается?!"
Немного привстав на локте, повернул голову в сторону, откуда раздался крик.
"Ублюдки, ребёнка, пацана-то зачем, вам что девок для этого мало, хотя и девчонок зачем так?"
И снова волосы дыбом.
"Это что же, меня тоже такое ждёт?
Спокойно, сорвёшься – ты точно труп. Надо уходить, никто не поможет, но как? Оружия нет, с этим железом я делать ничего не могу, да если бы и умел, то не смог бы, силы не те. Засада."
Полежал без движения ещё с полчаса, притворившись, без сознания. Мимо шустрили мелкие, из состава победителей. Осматривали телеги, собирали добычу, складывали найденное добро возле одного из костров. До моей телеги очередь дошла минут через двадцать, видать была она в очереди на досмотр в самом конце.