Малыш и Буйвол
Шрифт:
– Не понял, – лучник наморщил лоб.
– Обед, завтрак или ужин? Что там, на свободе? Утро, день или вечер?
– А это ничего не меняет, – ответил Малыш, копируя интонации Суайоха, и друзья рассмеялись.
Они быстро съели все до последней крошки и, взяв оружие, подхватив единственную полупустую сумку, в которой были две грязные рубашки и две рваные портянки, покинули келью. Малыш шел впереди – он знал дорогу. Буйвол держал товарища за плечо. Друзья проследовали тесным длинным ходом, похожим на червоточину, и оказались в главной пещере. Как всегда, здесь никого не было. Но алтарь
– Вот бы его с собой прихватить, – сказал Буйвол. Ему вдруг показалось, что Локайох скосил на него рубиновые глаза и неожиданно для себя воин показал богу язык. И тут же смутился, обругал себя – что за ребячество!
– Боюсь, столько золота нам не утащить, – заметил Малыш.
– Ну, хотя бы глаза ему выковырнуть, – понизив голос, сказал Буйвол. Странно – ему казалось, что истукан прислушивается к их разговорю. – Один тебе, другой мне.
Малыш хохотнул:
– Глаз бога в кармане! Мне это нравится! – смех его звучал жутковато и неестественно.
Язычки пламени на фитилях свечей дружно раскачивались из стороны в сторону, хотя никакого сквозняка не ощущалось. Живые тени шевелились под потолком среди каменных сосулек. Именно к ним тянул руки бог.
– Ладно, пошли отсюда, – сказал Буйвол, чувствуя себя как-то неуютно.
– Ага, – Малыш поежился, махнул рукой в сторону. – Выход там.
Держась стен, избегая приближаться к алтарю, друзья поспешили к свободе.
Глава 11
Буйвол все же еще не совсем оправился. Постоянно болела рука – ныла, дергала, тянула. Он чувствовал слабость, иногда его одолевало сильное головокружение, и тогда приходилось останавливаться, прислоняться к чему-нибудь, чтобы не упасть. Он был еще болен. Но не собирался в этом никому признаваться. Даже самому себе…
Кобыла ждала их возле ворот. Признав Малыша, фыркнула, потянулась к нему мордой. И лучник достал откуда-то заранее приготовленную хлебную корочку, подал на открытой ладони. Погладил мягкие губы, подвижные, теплые и бархатистые.
– Я рад, что они тебя не взяли, – сказал кобыле Малыш. – Так что опять пойдем все вместе.
Буйвол, прислонившись к створке ворот, пытался справится с некстати накатившей слабостью. У него сильно дрожали колени, но он надеялся, что Малыш этого не заметит.
– Ну, чего там встал? – лучник повернулся к товарищу. Понял, что с ним что-то не в порядке. Спросил, стараясь казаться веселым:
– Наверное, опять верхом хочешь?
Буйвол кивнул.
– А я, значит, опять на своих неподкованных? – Малыш притопнул. – Ладно, уговорил! Кровь застоялась, надо поразмяться. – Он отвязал лошадь, подвел к Буйволу. – Сам заберешься или как?
– Рука побаливает, – сказал Буйвол, словно извиняясь.
– Понял… – Малыш огляделся, придумывая, как помочь товарищу. Приметил в стороне большой камень, вросший в землю. Похоже, из него собрались что-то вырубить – на поверхности остались следы зубила, – но в самом начале работы камень раскололся. И так и остался здесь лежать, обрастая мхом и постепенно утопая в земле.
– Заберешься туда? – спросил Малыш, показывая
Буйвол кивнул и ухватился за седло.
– Пошли, милая, – Малыш несильно потянул поводья. И смирная кобыла послушно двинулась за ним. Буйвол, уже почти одолев слабость, брел возле лошади, держась здоровой рукой за седло.
Рядом с камнем они остановились. Буйвол, не отпуская седло, взобрался на валун, закинул одну ногу на спину лошади.
– Так-так! – подбодрил друга Малыш. Он придерживал кобылу, не давая ей двинуться с места.
Буйвол, крякнул, неловко подпрыгнул, лег грудью на круп лошади, неуклюже вполз в седло. Выпрямился. Огляделся. Поправил меч.
Малыш заметил, что на повязке опять проступили пятна крови. Рана все никак не хотела заживать…
– Ну, чего ждешь? – проворчал Буйвол. – Пошли, что ли.
– Пошли, – сказал Малыш и, ведя за собой кобылу, направился к узкой тропе, похожей на желоб.
Они спускались долго и неторопливо, хотя Малышу хотелось перейти на бег – затылком он почти физически ощущал шаткое равновесие тяжелых круглых валунов, сложенных на деревянных помостах возле ворот. Если хоть один сорвется с места, и покатится по желобу тропы…
Буйвол, освоившись в седле, с любопытством осматривался. Он-то всё это видел впервые – отвесные скалы, местами ровно обтесанные, гнезда-укрепления на вершинах, путаница веревочных мостов над головой…
– Настоящая крепость, – сказал Буйвол.
– Да, – согласился Малыш. – Не хотелось бы мне ее атаковать.
Проход меж скал сделался шире, стало гораздо светлей. Тропа теперь шла почти без уклона. Стал виден выход из ущелья, и зеленые холмы вдалеке.
– Так что им было нужно от нас? – спросил Буйвол.
– Что? – переспросил задумавшийся Малыш.
– Что они взяли? У нас же ничего не было, кроме лошади и оружия.
– Сам не понимаю…
Заглянувшее в ущелье Солнце ослепило их, и они подняли лица, улыбнулись.
– Круг, – сказал вдруг Буйвол.
– Диск, – вспомнил и Малыш.
Суайох, склонив голову, не глядя в сверкающие глаза бога, приблизился к алтарю. Опустившись на одно колено, он вытянул руки, держа в ладонях первую часть Артефакта, его основание.
– Теперь он у тебя, Локайох, – сказал монах, и осторожно поставил диск под ноги богу. – И это только начало…
Свечи стали гаснуть одна за другой, словно кто-то незримый тушил их пальцами. К потолку поплыл, извиваясь кольцами, дым. Суайох, прикрыв глаза, мысленно призывал своего бога. Он хотел получить ответ, сколько еще предстоит ждать. Из молельных комнат доносилось монотонное гудение – братья-монахи тоже молили Локайоха ответить.
Но Локайох молчал.
Золотой бог тянулся к сгущающимся под потолком теням.
В Мертвой Котловине шел дождь.
Шалрой, подняв лицо к небу, одновременно улыбался и плакал. Ему почему-то казалось, что это не простой дождь. Он думал, что именно так меняется мир. Меняется к лучшему. Мокрые безнадзорные коровы разбрелись по всему лугу, но пастух не обращал на это внимания. Он зачарованно следил, как падает с неба вода. Это было похоже на чудо…