Малыш: мамино счастье
Шрифт:
Девочку нашу унесли. Муж собрался выйти покурить. А я все продолжала лежать на кровати Рахманова с согнутыми в коленях ногами.
– Дим, а что у меня ТАМ творится? – спросила я мужа.
– Как будто бомба разорвалась, – честно ответил он.
Мужской взгляд.
Я вышел покурить. Мест для курения в родильном отделении, в принципе, не предусмотрено. Поэтому я примостился в ординаторской, быстренько нервно перекурил и вышел в коридор. Тут на меня снова обрушился шум и гам родблока – конвейер по появлению детей на свет не останавливался ни на минуту. И вот посреди этого шума, среди криков рожениц и родившихся детишек, я отчетливо услышал тихий плач своего ребенка. И доносился он не из бокса, где мы рожали, а из бокса, который был на другой стороне коридора.
Еще не до конца поняв, почему я иду именно в этот бокс, я зашел туда и увидел свою дочку, которую уже запеленали и положили под кислородную
Сзади тихонько подошла акушерка и сказала:
– Вы не переживайте, это у нее легкие расправляются, вот она и кричит.
На потугах меня таки разрезали – т. е. сделали эпизиотомию [46] . Но я ее не почувствовала. Самое интересное то, что и муж ничего не заметил, хотя наблюдал за всем происходящим, так сказать, из первого ряда. Мне предстояло пережить еще и наложение швов. По проводкам вновь пустили анестетик (какая же все-таки удобная вещь – эпидуральная анестезия). Через некоторое время чувствительность промежности притупилась, и Олеся Викторовна приступила к процедуре. Где-то я читала, что на Западе используют «саморастворяющийся» шовный материал. Это, наверное, здорово. Но в моем случае использовались обычные медицинские нитки черного цвета. Ужас. Их через несколько дней надо было снимать.
Затем анестезиолог освободил меня от проводков, а акушерка накрыла одеялом: начался страшный озноб (естественная реакция после родов). Так я пролежала два часа [47] .
Доктор Прохорова предложила мне поселиться на 4-м этаже в отделении для женщин после кесарева сечения. Там детишек содержали отдельно от мам – в специальных детских боксах – и привозили только на кормление. Я же настаивала на том, чтобы все время быть с малышкой…
Совместное пребывание в роддоме считается наилучшим вариантом для начала новой жизни, так как способствует установлению глубокой взаимосвязи между матерью и ребенком, успешному началу грудного вскармливания. Кроме того, мамино присутствие, ее тепло, отклик на малейшую потребность создают у малыша чувство защищенности и безопасности.
– Пойми, тебе надо отдохнуть, восстановиться, – убеждала меня Олеся Викторовна, – У тебя контракт, будет отдельный бокс. Захочешь, возьмешь дочку к себе, а если очень нужно будет – отдашь.
Разумность ее слов меня переубедила. За что моему врачу – отдельное огромное спасибо. Иметь возможность все время находиться с ребенком и отдавать его медсестрам во время процедур, врачебного осмотра (или если после родов маме вдруг резко становится плохо) – просто идеальный вариант.
Полвторого ночи меня переложили на каталку и вывезли в коридор. Там на живот положили дочку, завернутую в казенное одеяльце. Выглядела девочка абсолютно по-сиротски. Я что есть силы прижала ее к себе, и мы поехали. Муж шел за нами.
Весь путь я с дочкой разговаривала. Говорила, что все позади, что теперь мы все время будем вместе, что я люблю ее больше всех на свете. Даша сосредоточенно хлопала глазками и слушала мой поток сознания очень внимательно, не издав ни единого писка. Мне даже показалось, что она меня понимает.
Конечно, новорожденный ребенок еще не понимает слов, но он улавливает интонации. Поэтому с самого рождения с малышом нужно как можно больше говорить – это способствует его развитию.
На четвертом этаже ее забрали в детский бокс. А меня сгрузили в палате. Мы с мужем на прощанье обнялись, еще раз поздравили друг друга с рождением дочки, и он поехал домой. А я от возбуждения еще долго не могла заснуть, в сотый раз прокручивая про себя события ушедшего дня.
Ну, здравствуй, новая жизнь!
Мужской взгляд.
Присутствовать на родах или нет? Сколько по этому поводу споров, дискуссий и мнений. Не буду никого ни в чем убеждать, но лично для себя я понял следующее:
– кажется, мое присутствие на родах сильно приободрило мою жену. Во всяком случае, она до сих пор не устает об этом повторять. А раз так, то это наверняка благоприятно сказалось и на самом процессе родов, и на моем ребенке, а для меня это очень важно;
– говорить о том, что роды – сугубо женское мероприятие – это домострой и предрассудки прошлого. А вот чувствовать себя сопричастным важнейшему событию в жизни семьи и участвовать в нем – великое дело;
– многие говорят о том, что от вида родившей жены угасает даже самое сильное влечение. Ерунда! У меня ничего не угасло. Хотя, возможно, у каких-нибудь особо впечатлительных товарищей роды и могут оставить глубокий след и повлиять на либидо. Поэтому говорю со знанием дела: вход в родблок – только для личностей с устойчивой психикой;
– после присутствия на родах начинаешь понимать, как на самом деле хрупка человеческая жизнь (и потому это высшая ценность).
В общем, сколько бы раз мы ни рожали, на роды я всегда пойду. А вы – решайте сами.
Быть готовой ко всему
Моя подруга Вика хотела родить максимально естественно. Чтобы никакой стимуляции, никакого обезболивания, никакой эпизиотомии и горизонтальной позы при потугах – только вертикальная (на корточках или на коленях).
Вертикальные
Очевидные плюсы : сама природа (сила гравитации, которая тянет малыша вниз) помогает женщине родить быстрее и эффективнее. Вертикальное положение улучшает координацию работы мышц, снижает болевые ощущения, улучшает маточно-плацентарный кровоток и благоприятно отражается на состоянии ребенка.
Недостатки : врачам бывает плохо видна промежность, поэтому ее труднее «защищать», от этого, а также вследствие ускорения процесса повышается риск глубоких разрывов. Для таких родов нужны специальные кресла, которые есть не во всех роддомах. Но! В настоящий момент во всех современных перинатальных центрах, акушерских стационарах и роддомах вертикальные роды практикуются. Их проводят при желании роженицы и при отсутствии у нее противопоказаний.
Противопоказания: высокое АД, заболевания сердечнососудистой системы будущей мамы, стремительное и быстрое течение родов, преждевременные роды, кислородная недостаточность плода во время беременности.
– Я – женщина, я должна знать, что такое настоящие роды, – говорила мне Вика. – Я должна их прочувствовать такими, какими их задумала природа. И мне кажется, что только после естественных родов появляется подлинный материнский инстинкт.
С такой установкой в обычном роддоме делать нечего, и подруга заключила контракт с коммерческой клиникой при одном из лучших роддомов Москвы.
Роды с самого начала стали развиваться совсем не так, как она планировала. Все началось с кровотечения. Вика запаниковала, потому что на таком большом сроке кровь означает, как правило, отслойку плаценты. Подруга моментально собралась и пулей помчалась в клинику. УЗИ отслойку плаценты не выявило. Схваток у Вики тоже не наблюдалось. Врачи решили оставить ее ночевать в родблоке.
Ночью у Вики начались слабые схватки. Утром прокололи пузырь, но… Сокращения не становились ни явственнее, ни регулярнее. По истечении еще трех часов врач принял решение «помочь природе» и поставить капельницу с окситоцином. Вика, настроившаяся на естественные роды, восприняла это в штыки. И вообще общего языка они с врачом найти так и не смогли.
Подслушано в Интернете: естественные роды
«В наших роддомах врачи сплошь и рядом вмешиваются в физиологический процесс родов: тут убыстрили, там простимулировали, здесь разрезали. Это подобно эффекту домино – огромная часть проблем в родах, ведущая к еще большему вмешательству, вызвана этим самым вмешательством изначально. Принудительное наблюдение (электромониторинг, вагинальные осмотры) вредно для развития родов и тормозит его. Электромониторинг не нужен (акушерка может получить ту же самую информацию, прослушав живот матери специальным устройством). Прокол околоплодного пузыря излишен и опасен: он призван ускорять роды, а ускорение – это опасный процесс, он несет серьезнейший риск родовых травм. При любом замедлении родовой деятельности ее стимулируют окситоцином, однако нормальная родовая деятельность, особенно у первородящих, может идти в любом темпе – то ускоряться, то замедляться. Стимулированные окситоцином схватки намного болезненнее естественных, поэтому применяется обезболивание (естественные роды анестезии не требуют). Неестественный ритм схваток ведет к страданию ребенка и его травматичному продвижению по родовым путям. То же касается пресловутой эпизиотомии. Если нет необходимости ускорять роды, то эпизиотомия не нужна: ткани промежности успевают растянуться, они достаточно эластичны, только на это нужно время. Разрывы промежности, если они все же случились, срастаются легче и быстрее, чем разрезанные ткани. Здоровые роды проходят с той скоростью, которую установила природа, а не с той, которую запланировал врач…»
«Сейчас все кому не лень рассуждают о “ненужном и неоправданном” врачебном вмешательстве в процесс родов. А знаете ли вы, что у нас практически нет здоровых будущих мам – у кого заболевания почек, у кого сердечнососудистая патология, у кого ожирение немыслимой степени? И сейчас что ни роды, то осложнения – тут вам и преждевременное излитие вод, и слабая родовая деятельность, и обвитие пуповины, и гипоксия, и отслойка плаценты. Если возникли осложнения, ни о какой “естественности” говорить уже не приходится, невмешательство в таких случаях просто преступно. Далее. Никакая акушерка так точно не измерит частоту сердцебиения плода и его реакцию на схватки, как это сделает аппарат. КТГ в родах делается для того, чтобы врач ТОЧНО знал, как чувствует себя ребенок, нет ли гипоксии. А слабая родовая деятельность, кстати, чаще всего и приводит к тому, что плод начинает страдать от удушья. Влагалищный осмотр нужен для того, чтобы видеть, как идет раскрытие шейки матки, насколько продуктивны схватки – товарищи, это же прописные истины. Сейчас врачи борются за здоровье каждой мамы и каждого малыша и, например, та же эпизиотомия делается только по показаниям – либо при начавшемся разрыве, либо для того, чтобы облегчить рождение ребенка. В момент прорезывания головки на нее сильно давят кости материнского таза, ее освободить от этого давления побыстрее надо, а не ждать, когда же, наконец, у мамы ткани промежности растянутся. А они не растянутся. Состояние промежности большинства рожениц таково, что ткани просто рвутся, и насколько сильно они “треснут” – одному Богу известно. Гладкие края разреза заживают и восстанавливаются намного лучше, чем неровные, “рваные” края разрыва – не надо вводить никого в заблуждение… Если вы хотите “естественные” роды, будьте тогда готовы и к естественному отбору. В старину на Руси перед родами роженица, прежде чем отправиться рожать, прощалась с родными. Она знала, что может не выжить. О таких “естественных” родах вы мечтаете?»
«Никто не говорит о том, чтобы рожать, как встарь, однако сами врачи признаются, что палят из пушек по воробьям и очень часто их медицинские манипуляции являются преждевременными, упреждающими – в общем, простой перестраховкой…»
«Нравятся мне эти сторонницы естественных родов, честное слово. Ну тогда что же вы все в роддом рожать едете? Там же “поточный метод”, злоупотребление лекарствами и необоснованное медицинское вмешательство. Зачем вы едете в роддом, персонал которого считаете непрофессиональным? Вы же лучше знаете, как надо рожать! Ну так рожайте дома. А лучше всего, как раньше – в поле…»