Малыш на заказ для миллиардера
Шрифт:
— Еще чего! Тебе за руль нельзя, и это не обсуждается.
— Но я же водила! — обижается. — Причем, я хорошо вожу и очень аккуратно.
— Сладкая, эта машина создана быть дерзкой!
— Мы все равно не едем больше сорока. С сорока километрами в час я справлюсь.
— Нет.
— Но почему? — удивляется искренне. — Нарочно меня дразнишь? А вот знаешь… Я могу и напрокат такую же взять. На несколько часов. Мне вполне хватит, — задирает свой носик и отворачивается.
Ох уж этот носик. Откусить
— Может быть, на тест-драйве даже окажется симпатичный инструктор, — размышляет вслух. — Сделает скидку беременной.
Какой еще на хрен симпатичный инструктор? Зар-р-р-режу!
— Хорошо, — сдаюсь, остановив машину через метров сто. — Садись за руль. Пятнадцать минут твои.
— Почему так мало?
— Потому что ты беременная и это…
— Не обсуждается? — спрашивает с улыбкой.
— Так и есть!
Черт! А ведь я говорил, что она и за руль не сядет, но теперь Света выжила меня с водительского на пассажирское и уверенно держится за руль, настраивает сиденье и зеркала под себя.
Что ж, похвально… Беспокоится за безопасность, создает комфортные условия для вождения, а не сразу жмет на педальку туфелькой.
Кстати!
— Туфли!
— Я разулась, — признается она. — Мне каблуки мешают чувствовать ход педали.
— Тормоз, газ, — показываю ей.
— Амир, я в курсе!
— Вроде пристегнулась, — проверяю ремень.
— Ты просто меня лапаешь! — возмущается, когда моя ладонь опускается на ее грудь, скользит на талию и на бедра.
— Проверяю крепления и сцепление…
— Чего с чем?
— Твоего тела с креслом, разумеется.
Отрываю взгляд от колпачка ремня безопасности и понимаю, что нахожусь слишком близко от Светы, а она реально горит, как огонек зажигалки. Быстро накрываю губы своими и целую так, чтобы она растеклась по сиденью, активными толчками языка имитируя секс.
Пусть знает, что я от своего не откажусь! Получу ее…
Гребаный запрет на интим! Если бы не он, моя рука уверенно штудировала манящие глубины!
Ровно через секунду Раисова сама начинает мне отвечать и даже тянется навстречу, поднимаясь ладошками по моей шее.
Царапает меня, но сама же целуется охеренно!
Поцелуй растекается сладкой начинкой у меня во рту.
Еще слаще становится, когда я чувствую, как ее язычок бойко и юрко начинает пробивать дорожку к моему языку и потом, резво танцуя, кружит. Кружит-кружит и едва заметно касается, рождая взрывы.
Никогда прежде от поцелуев так сильно голову не терял. Всегда в ход шли более тесные реакции, более откровенные позы и прикосновения.
Но сейчас я всего лишь держусь ладонями за талию и целуюсь, но ощущение, будто у меня самый крутой в жизни секс.
Горячо… Звенит сильно в разом опустевшей башке. Опаляет! И почему нельзя
Поцелуй становится глубже и откровеннее. Я буквально сжираю ее рот — мягкий, податливый, вкусный.
Врываюсь языком алчно, как будто при вражеском захвате, а она, зар-р-р-раза, охотно подчиняется мне и поддается, заводя еще больше. Терпит поражение, думаю, торжествуя.
Но еще через секунду вдруг понимаю, что поцелуем насытиться не могу.
При таком раскладе кто из нас потерпел поражение?!
Руки живут отдельной жизнью.
Пальцам не терпится смять Свету. Разве я им хозяин? Отнюдь! Жадно мну женское тело — круглые бедра, небольшая, но налитая грудь.
Такая крепкая, высокая, дерзкая! Быстро расстегиваю пуговицы на кофточке.
Ох, как я сейчас освобожу эти сисечки из тесного лифчика на радость нам обоим!
Но…
Вместо того, чтобы нырнуть за ворот, пальцы наталкиваются на глухую ткань.
— Не понял, — отстраняюсь.
— Это пуговицы-обманки, — хихикает Света. — Видел бы ты себя!
— Ты нарочно, — провожу пальцем по линии.
— Нет, но неужели ты этого сразу не заметил?
Вообще ничего не заметил! Сейчас тоже мало что замечаю, кроме сексуально припухших, покрасневших губ Светы.
Снова нападаю поцелуем. Пуговицы, может быть, и обманки, но поцелуй настоящий! Нравится он не только мне, Света тоже взахлеб целуется. Простонала…
Все, тушите свет!
Мимо пролетает машина, посигналила.
— Мы увлеклись! — шепчет мне в рот, сексуально посасывая мою нижнюю губу.
— В самый раз!
Отпускать не желаю.
— Сейчас еще светло, а ты почти залез на меня! — пытается удержать ладошками за плечи.
— Поедем туда, где темно, — выгибаю бровь.
— Ну нет же! Дело не в этом. Просто…
Опускает ресницы вниз. Снова целую. Как маньяк!
— Просто пока нельзя. Запрет…
— Свет, — оторвавшись от ее губ, спрашиваю хрипло. — Совсем-совсем нельзя? Может, хотя бы на полшишечки, а?
— Может и не на половину. Но ручками и… без меня, — куснула за нижнюю губу, отстраняется. — Все, теперь я хочу порулить полчаса.
— С какого перепугу пятнадцать минут превратились в полчаса?
— Тебе нужно полчаса, чтобы остыть. Пятнадцати минут точно не хватит, — роняет быстрый взгляд на мою ширинку.
— Думаешь, ты вывела меня из строя?
— Наоборот. Очень даже в строю. По стойке смирно. Но… это не мои проблемы. А теперь я хочу порулить. Все, не отвлекай, — с серьезным видом заводит машину и, дождавшись свободного «окошка» в потоке машин, выскальзывает на трассу.
Движение на дороге, словно назло, стало намного оживленнее, чем когда я сам сидел за рулем. Или мне так просто кажется?