Малыш от бизнесмена. Любимых в награду дают небеса
Шрифт:
Я и представить не могла, КАК все это закончится...
ГЛАВА 48
ГЛАВА 48
– Устала, малышка?
Дима заботливо сжимает в своей руке мою, и я кладу голову ему на широкое плечо. Шумная музыка и веселье гостей порядком утомили.
– Машина ждет, - говорит Дима, неохотно отстраняясь, чтобы посмотреть мне в лицо. Зеленые глаза мужа темнеют, становясь цвета мха.
– теперь ты от меня никуда не сбежишь.
– Я никуда
Глаза мужа довольно блестят. Мои слова, явно приходятся ему по душе. Лаская большим пальцем мою кожу шеи, Дима наклоняется, целуя в раскрасневшуюся щеку.
– Ну, что? Пойдем, жена? – подчеркивает мой новый статус, показывая ямочки на щеках.
– Пойдем, - откликаюсь будто эхо.
Я чувствую дрожь в его руках, и мы оба понимаем, что нас ждет впереди. Оба знаем, что именно в эту ночь станем близки. Но сказка моя длится не долго… На выходе из ресторана меня ослепляет сумасшедшая очередь вспышек фотокамер. От неожиданности судорожно впиваюсь ногтями в руку Димы, попадая под этот шквал пронизывающих, кажется, насквозь лучей света.
Они нещадно слепят глаза, заставляя меня неловко запнуться на предпоследней ступени лестницы. Если бы меня не перехватила твердая рука Димы, скорее всего, все закончилось бы куда более, чем печально. Прижимаю руку к животу, в инстинктивном естественном жесте и желании защитить крохотную жизнь под сердцем. Страх буквально пронзает насквозь, словно длинная булавка беззащитную хрупкую бабочку.
В шоке смотрю на десяток, если не больше папарацци, которые усердно щелкают фотоаппаратами. Их интерес полностью сосредоточен на мне и Диме! С горящими жадными от любопытства и других пороков лицами, они несколько не думают о том, что чуть не стали причиной падения беременной невесты. Их волнуют только мои эмоции, что так бесхитростно доступно отражаются на лице.
– Какого черта?! – возмущается Дима, бережно прижимая меня к себе. Прячу лицо у него на груди, ощущая, как живот буквально каменеет от страха.
– Что здесь происходит? – громкий голос Игната Савельевича обрывает всю эту безумную какофонию и я слышу первый вопрос журналиста, который становится для меня сродни остро заточенному ножу, что вонзили меж лопаток.
– Игнат Савельевич, считаете ли вы, что второй брак вашего внука будет более удачным, чем первый?
Не могу поверить ушам и в шоке вскидываю полные потрясения глаза на Диму. О чем он?! О чем говорит это мужчина в очках? Должно быть, это какая-то ошибка! Дима сжимает челюсти так сильно, что я почти слышу их скрежет. Обхватывавшая меня выше талии рука, сжимается почти удушающим кольцом питона.
Первом браке?!
Почему журналист говорит, что Дима был женат?!
По тому как смуглое лицо любимого начинает приобретать цвет пергамента понимаю – это правда. За этим неожиданным ударом следует тут же другой, более болезненный, если это, конечно, возможно:
— Это правда, что ваша невестка из семьи наркоманов?
—
Я чувствую, как сильное тело Димы буквально потряхивает. Кажется, еще чуть-чуть и он сорвется!
– Не слушай их, Ален! – цедит Дима, уничтожая взглядом наглых, словно дикие обезьяны журналистов.
– Они специально провоцируют, - и ведет меня в сторону, закрывая от прицелов фотовспышек.
Где-то неподалёку отчетливо слышу голос Мирьям и понимаю, что подруга рвется ко мне.
– Уроды! Сволочи! Пусти меня, Давид! Или, клянусь, я подам на развод!
Ей вторит звенящий отчаяньем голос Ангелины, которую, похоже, пытается успокоить Максим. Сквозь ядовитый туман оскорблений думаю о том, что они сдержали свое слово – девочки несмотря ни на что рядом! Они со мной! Сильные пальцы мужа так впиваются в ткань моего платья, что на глаза непроизвольно набегают слезы, но не от физической боли, а от душевной. Она полосует на куски мою душу ржавыми ножницами чужого цинизма и равнодушия. Сердце, бешено пульсируя, принимается рванными толчками гонять кровь по венам.
ТАКОЕ унижение! Боже!
ВСЕ слышали это!
Судорожно всхлипываю.
Даже возразить нечего. Не буду же я кричать о том, что не наркоманов вовсе, а алкоголиков…
– Скажите, Алена, вы употребляете сейчас, когда в положении?
Дергаюсь так, как будто пощечину дали.
«Второй брак вашего внука будет более удачным, чем первый?» Вдох…
«Семья наркоманов!» Выдох…
«Употребляете ли вы в положении?» Конец!
Двигаюсь, как смертельно раненный человек.
Больно! Мама! Как больно, мамочка!
– Закрой свою пасть, падаль! – летит к чертям железобетонная выдержка Димы, когда он видит выражение моего лица. Муж делает шаг вперед, этим движением непроизвольно увлекая меня за собой. – Мразь!
– Дима, не смей! – Успевает бросить Игнат внуку. – Не ведись.
– Убью, - рычит Дима. Черты его лица искажает буквально животная ненависть к журналисту. – Где охрана?! Или я сейчас сам его здесь положу. Клянусь!
Боже! Ноги почти подкашиваются от всего происходящего.
!!! ПРОДОЛЖЕНИЕ !!!от 26. 10. 22
– Нет! Дима, пожалуйста, - почти плачу, цепляясь за лацканы пиджака мужа.
Только не драка! Мое сердце не выдержит такого! Ощущение такое, что меня выставили голой и опозоренной на площади под вой и улюлюканье беснующейся толпы. Но, похоже журналистам нравится эмоциональная взрывная реакция Волкова, потому что один из них даже говорит что-то типа «это будет самый горячий материал года».