Малышка для бывшего
Шрифт:
– Это…, – пытаюсь отобрать, – Отдай. Это просто безделушка.
– Ничего себе, безделушка! Да это же ручная работа. Ты в курсе?
– Нет, – снова пытаюсь забрать. Наша перепалка привлекает внимание дочери. Которая тут же оказывается рядом. Увидев блестящее украшение, тянет свои маленькие ручки.
– Дай! – уверенно произносит она.
– Мия, нет. Я дам тебе что—нибудь другое, – вот только этого не хватало! Чтобы этот кулон был у девочки.
– Хочу! – требует.
– Да ладно тебе. Если ты не носишь, пусть хоть мелкая порадуется, –
– Ты не понимаешь, это…
– Да понимаю, – перебивает, – Денис подарил, да? – киваю, – Тем более. Пусть будет у неё. Она ведь ваша общая дочь.
Так, ну это уже начинает меня напрягать.
– Оль, прошу, запомни раз и навсегда, – сухо говорю, – Мия – только моя дочь, и больше ничья, ясно?
Подруга качает головой. Встаёт и уже на выходе, оборачивается.
– Зря ты так, Дианка, я же хочу тебе добра, – на её лице скользит обида. Но мне всё равно. Я зла. Ведь теперь от Миюши не отобрать этот злосчастный кулон.
Однако если подумать, это меньшая из моих проблем в данный момент. Что вообще за ерунда с садом? И почему воспитательница мне ничего не говорила? Очень – очень странно.
В любом случае, я теперь безработная и у меня полно времени, для решения этой проблемы. Пытаюсь себя как—то приободрить, но не выходит. Может и хорошо, всё так вышло с Ковалёвым? Он никогда не узнает о дочери, которая ему особо и не нужна, судя по тому, как он поступил со мной.
И всё же, я испытываю горькое разочарование. Человек, которого я любила – оказался всего лишь иллюзией. Это больно. Гораздо больнее, чем просто считать его козлом.
Глава 7
Диана…
К моему удивлению, воспитательница Мии была ни сном ни духом об исключении девочки. Может, это какая—нибудь ошибка? Ну серьёзно, как может воспитатель такого не знать? Бред!
Немного выдохнув, отправилась в кабинет заведующей. Елены Серафимовна ещё не пришла, поэтому ходила по коридору туда—сюда, ожидая женщину.
От раздавшегося звонка телефона, вздрогнула. Кому я могла понадобиться с утра пораньше? Взглянув на дисплей – замерла. Чёрт! Стас! Пока я решала брать ли трубку, он отключился. Только я хотела убрать телефон, как он зазвонил снова.
Я ещё не говорила другу про своё увольнение. И разумеется, знаю его реакцию. Будет ворчать, злиться. И ещё неизвестно на кого – на меня или на отца. Не хотелось вставать между ними.
Понимая, что прятаться долго всё равно не выйдет, ответила:
– Да, слушаю.
– Малышка, привет. Ты где? – услышала жизнерадостный голос парня, – Хотел за тобой заехать, подвести на работу. Как ты на это смотришь?
Вот лучше бы не брала трубку. Он будто чует что—то не ладное. В выходные мне удалось свести наше общение к минимуму, потому что я была с дочерью. Конечно, Стас знал, у меня есть ребёнок, это не тайна, но при этом парень
– Да нет, не нужно, спасибо.
– Хм… – Господи, больше ничего не спрашивай, прошу, – Ну тогда может, пообедаем? – блин, не пронесло.
– Стас, прости, но не получится, – закусываю губу. Как же я не люблю врать. Но что сказать? Твой отец предложил мне интимные отношения и поэтому я уволилась?
Однако парень всё додумал сам.
– Это отец, да? Он опять загрузил тебя работой по горло? Слушай, Диан, я всё понимаю, ты хочешь произвести на него хорошее впечатление, но так нельзя! Есть какие—то рамки, график, в конце концов. И вообще…
Что там ещё уже не слышу. Вижу заведующую.
– Стас, извини, мне пора, – быстро отключаюсь, – Елена Серафимовна, здравствуйте, – подхожу ближе.
– Доброе утро. Вы ко мне? – окидывает взглядом с ног до головы.
– Да. У меня тут небольшая проблема. Точнее, недоразумение, – достаю из сумочки листок, который мне передала Ольга, – Думаю, здесь какая— то ошибка. Хотелось бы разобраться.
Взяв бумагу, женщина пробегает глазами и смотрит на меня уже совершенно другим взглядом.
– Нет. Здесь нет никакой ошибки. В ближайшие дни вы должны забрать документы вашей дочери из нашего сада.
– Но…, – совершенно не понимаю, чем не угодила Мия, – Почему?
– Что значит почему? – видя мою растерянность, немного смягчается, – Давайте пройдём в кабинет, я всё вам объясню.
На ватных ногах прохожу и сажусь на стул. Елена Серафимовна будто специально тянет время. Медленно снимает верхнюю одежду, ходит, ища что—то. Или мне только кажется, словно прошла вечность? Нервничаю так, что руки дрожат. Неужели это всё не шутка?
Наконец, она садиться напротив меня.
– Диана Сергеевна, мне очень неприятно вам это говорить, но ситуация складывается так, что у меня просто не остаётся иного выхода.
– Да в чём дело—то? – повышаю голос, от чего женщина морщится.
– Давайте без нервов.
– Простите.
– Как я уже сказала, другого выхода я не вижу. Ко мне поступило огромное количество жалоб на поведение вашей девочки, – протягивает папку, – Вот, взгляните.
Беру в руки, и начинаю читать. Конечно, я знаю что дочка у меня очень шебутная, но… Здесь речь идёт не о том.
– Это писали родители из вашей группы. Сами понимаете, обратись ко мне одна семья или две, я могла бы как—то сгладить ситуацию. Но тут заявления почти от всей группы. И к сожалению, я не могу просто так проигнорировать этот сигнал.
– Послушайте, но вы же понимаете, что это всего лишь ребёнок! – даже не хочу читать всю эту чушь.
«Прошу оградить от пагубного влияния»
«Требуем отстранить от посещения детского сада»
«Настаиваем, на исключении данного ребёнка»
Такое впечатление, что не родители писали, а какие—то не люди.