Малышка и Карлссон
Шрифт:
Незнакомая девушка с деловитым видом поволокла по паркету двухметровое прямоугольное зеркало. Вообще Кате показалось, что спальня существенно уменьшилась. У окна появилась вешалка, на которой висел полиэтиленовый сверток с очертаниями человеческой фигуры. По полу были раскиданы пакеты, коробки и сумки. Неподалеку от вешалки препирались Итлинн и тетка со стрижкой. Предметом спора было громадное окно, в которое лился утренний свет. Тетка требовала свет устранить, Итлинн доказывала, что без позволения хозяев с окном ничего делать нельзя.
– Доброе утро, – застенчиво сказала Катя,
– Четверть двенадцатого, – Итлинн взглянула на часы-браслет. – Долго спишь.
Тетка сдержанно улыбнулась:
– Невесте можно. Вылезайте-ка, деточка, из постельки, умывайтесь и быстренько ко мне.
– А вы кто? – поинтересовалась Катя, спуская ноги на пол.
– Это Илона Андреевна, стилист, – объяснила Итлинн. – А та девушка – ее ассистентка. Они тебя разукрасят к сегодняшнему вечеру. Прическа, макияж и прочее, сама знаешь. Работы много, так что пулей в ванную.
– Вы не беспокойтесь, у меня почасовая оплата, – любезно сказала Илона Андреевна.
– Э… Итлинн, – с беспокойством сказала Катя, оглядываясь по сторонам. – Где моя одежда?
– Одежда тебе не понадобится, – заявила Итлинн. – Ты поедешь отсюда прямо в концертном платье. Вон оно, там висит, в чехле.
– Где моя одежда? – упорствовала Катя.
– В стиральной машине. Иди, умывайся, времени мало! Скоро Эдуард Георгиевич приедет, а ты еще не готова…
Катя, ворча, выбралась из кровати и, как была, в одном нижнем белье отправилась в ванную.
«Врет, как сивый мерин, – думала она об Итлинн, плеща себе в лицо холодной водой. – Ни слову не верю. Что же тут творится? Вот и одежду отобрали… И суп у них ненормальный. Наверняка намешали в бульон каких-нибудь наркотиков…»
Катя вспоминала сон, и ее не оставляло ощущение, что того беловолосого убийцу с окровавленным мечом она уже где-то видела.
В комнате ее ждали. Итлинн куда-то убралась. Ассистентка прилаживала на окно простыню. Илона Андреевна кивнула Кате и указала на стул под прожектором. У самой визажистки не было ни грамма косметики на лице, и она больше походила на пожилую нянечку из детского сада, чем на стилиста-профессионала. Катя невольно вспомнила Карину. Вот кто был настоящим мастером!
– Шевелитесь, деточка, шевелитесь, – поторапливала ее тетка. – Нельзя же спать на ходу. У вас сегодня будет тяжелый день, так соберитесь с силами!
Катя послушно села на стул. Ассистентка тут же направила фонарь ей прямо в лицо.
– Во сколько у вас мероприятие? – спросила визажистка, принимаясь за работу.
– Не знаю… вечером.
– Как не знаете? Наверно, жених заедет?
– Вы что, думаете, я замуж выхожу? – сообразила Катя.
– Разве нет? – удивилась Илона Андреевна. – Мне сказали – подготовить невесту. Я на этом специализируюсь. Мне и карточку вашу дали, чтобы сделать всё в точности, как там…
С этими словами визажистка продемонстрировала Кате фото с изображением самой Кати в свадебном платье, с кроваво-красными губами и сияющими глазищами. Катя догадалась, что фотка была сделана из зала во время памятного конкурса.
– Нет, – захихикала она. – Это просто показ мод.
– А, понятно, – несколько растерянно протянула
Процедура затянулась часа на полтора. Илона Андреевна всё делала медленно, тщательно и скучно. Катя едва не заснула на стуле. Но когда замученная и замерзшая Катя взглянула на себя в зеркало, то испытала разочарование. Мастерица честно пыталась скопировать фантазии Карины. Макияж был безукоризненным… и мертвым. Он не преображал, а откровенно старил. Волосы, начесанные и залитые лаком, выглядели как безвкусный парик. Каринино волшебство исчезло. Но Илона Андреевна была довольна.
– В точности как на фото, – не без гордости заметила она, собираясь упаковывать кисти.
– Но… – начала Катя и замолчала. Что тут скажешь…
– Наряжаем невесту? – спросила ассистентка, осторожно выуживая из чехла то самое кружевное платье, в котором Катя выступала на конкурсе.
В коробках на полу оказалось несколько пар белых туфель.
В спальню заглянула Итлинн.
– Вы заканчиваете? – крикнула она. – Хозяин приехал!
Катя пискнула, прикрылась руками и попыталась спрятаться за зеркало. В ту же секунду в двери показался Селгарин – как всегда, элегантный и неотразимый. Он был в превосходном настроении.
– Доброе утро, дамы, – чарующе улыбаясь, сказал Селгарин.
Илона Андреевна кокетливо сморщилась в ответной улыбке. Ассистентка простодушно вытаращилась на роскошного господина.
– Катенька! – Селгарин направился прямо к полураздетой «невесте». – Как идет подготовка?
Катя смутилась. Единственное, чего ей хотелось, это спрятаться. Но Селгарин к Катиной полуобнаженности отнесся равнодушно. И сразу заявил, что работа визажистки ему не нравится.
– Мне тоже, – пробурчала Катя.
– В точности как на фото! – всполошилась визажистка. – Лучше никто в городе не сделает!
– Помолчите! – оборвал ее Селгарин. – Что именно вам не нравится? – спросил он у Кати.
– Неживое лицо получилось. Тон неверно подобран. У Карины был другой – еще бледнее, но он как будто светился изнутри…
– «As red as blood and as white as snow» [ 6 ], – задумчиво процитировал Селгарин сказку о Белоснежке. – Понимаю.
– А надо было пригласить Карину, – сварливо сказала Катя. – Я же говорила, что она лучше всех.
6
Румяная, как кровь, и белая, как снег.
– Пригласить Карину – абсолютно исключено, – отрезал Селгарин. – Она работает на наших конкурентов. Катенька, у вас есть вкус и чутье. Поправьте-ка вы этот макияж сами.
– Ну не знаю, смогу ли, – засомневалась Катя. – будет некрасиво… криво…
– Это мелочи. Действуйте так, как будто вы – Карина. Главное – образ.
Илона Андреевна снова подняла крик. Катя подумала, что тетка боится, что ей не заплатят.
– Вы сделали всё, что могли, – успокоил ее Селгарин. – Пусть девочка немного поэкспериментирует. В конце концов, это ее праздник. Давайте, Катенька, приступайте.