Малышка со шрамами
Шрифт:
Я стояла, каменея и даже не смела шелохнуться, пока шершавая подушечка пальца проводила линию ото лба, очерчивая висок, спускаясь по щеке и вдыхала его аромат, который просачивался в нос против воли, заполняя собой все, что у меня было. Закончилось все так же быстро, как и началось. Он резко, словно его ударили по пальцам, отшатнулся и, бросив на меня очередной неясный взгляд, развернулся и вышел, громко хлопнув дверью, оставляя меня один на один с ядовитым чувством одиночества.
Уже через несколько дней он сообщил мне, что я уезжаю в пансион на обучение, и вернусь в крепость
Тогда я выдала себя. Я впервые вскочила с места и накричала на него, что он не смеет так со мной поступать, что я не заслужила того, чтобы он избавлялся от меня как от надоевшего зверька. Я рыдала у всех на глазах, а он…. Только поднялся и сложил ладони на стол, медленно вдыхая воздух сквозь сжатые губы. Мне казалось, что мой мир рушится, и я ничего не могу с этим поделать. Отчаянье было так велико, что я готова была на коленях умолять его отказаться от этой идеи, признаться в том, что моя жизнь без него не имеет смысла и я готова на все, лишь бы остаться с ним.
– Вон! Все вон! – Прокричал он, и все поспешили выполнить приказ, оставляя меня с ним один на один. Он так и продолжал стоять, с силой упираясь в руки, не поднимая головы, а я, закрыв лицо руками, беззвучно сотрясалась в рыданиях. – Ко мне! Живо!
Тело послушно направилось к нему, податливое, не смеющее отказать, оно тянулось в его сторону, даже если знало о том, что будет дальше.
– Смела повысить на меня голос!? – Рявкнул он, сжав мое плечо и дергая на себя. – Повзрослела, да?
Я была готова к удару, пусть по лицу, пусть сильно, но тогда мне было необходимо прекратить разваливаться на части перед ним, и хотя бы попробовать открыть глаза.
– Взрослая значит. – Рычал он, разворачивая меня и укладывая животом на стол. – Значит, хочешь по-взрослому.
Ткань юбки быстро упала на спину, открывая лорду мои голые ноги и простое белье. Я, сжав ягодицы, уткнулась головой в стол, сжав кулаки так сильно, что ногти впились в нежную кожу, готовясь к удару.
– Ну, Анна? Что же ты молчишь? Так много говорила, а сейчас замолчала.
Неожиданно до меня дошло осознание, того, что он делал. Не смотря на грозный голос и крепкую хватку, для меня стало откровением, что его голова холодна, как и всегда. Каждое слово выверено, продуманно. Он ждал и был готов к тому, что моя реакция будет такой. Он специально пугал меня сейчас, и врожденное упрямство воинственно рыкнуло, заставляя меня поднять голову и оторвать лоб от столешницы.
– Мне все еще есть что сказать. – Прошипела я. – Вы совершаете ошибку, мой лорд.
Сильная ладонь тут же опалила ягодицу тяжелым, крепким ударом. Хотелось вскрикнуть, но я сдержалась и зашипела, чувствуя, как заполыхала кожа.
– Это ничего не изменит. – Еще один удар, только по другой стороне.
Шумно втянула воздух, через сжатые губы.
– Можете бить сколько хотите. – Продолжала я, вскрикнув
Он продолжал шлепать меня как нашкодившего ребенка, с чувством, с оттяжкой, но я мужественно терпела, позволяя себе только тихое поскуливание и вскрики. Когда он остановился, я услышала, как тяжело мужчина упал в свое кресло.
Мы тяжело дышали, но я думала только о том, как у него сейчас невероятно горит кожа, после стольких шумных и сильных шлепков. Ноги подкосились, и я съехала прямо к его ногам, прижимаясь щекой к горячей ладони которую он держал открытой, мечтая избавиться от неприятного жжения.
Я терлась об нее как молодой щенок, размазывая остатки слез, и пытаясь унять жар который горел на моем лице от его руки. Мы оба молчали, собирая все мысли в кучу, пытаясь понять, что еще могло укрыться от нашего внимания. Мы просидели так очень долго.
Я обнимала его колени, прижимаясь лицом к руке, пока он медленно, но так желанно перебирал пряди моих волос. Мы не умели и не могли говорить тогда, отдавая все во власть тишине, которая должна была унять все кипящие внутри чувства.
– Ты все равно уедешь, Анна. – Я вскинула голову и зло сощурилась, вглядываясь в его лицо, хотя меня не удостоили даже взгляда. – Так нужно.
Что ему сказать? Как вывалить на него все то, что не позволяло мне дышать без него, что забирало любые чувства и желание, если его не было рядом?
– Хорошо, мой лорд. Я уеду.
Пальцы вновь опустились на мои волосы и огладили лицо, позволяя прижаться к ней щекой и зажмурившись, прижаться.
– Но мой лорд. – Нежность этого момента на секунду замерла и мужчина, вновь напрягся. – Я вернусь. Вернусь к вам.
– Не говори так.
– Не забирайте у меня хотя бы волю говорить, если отнимаете возможность дышать. – Резво выпалила я, и захотела подняться, но мужчина дернул меня к себе, вынуждая склониться прямо к его лицу.
– Ты можешь пообещать мне кое-что, Анна?
– Все что угодно, мой лорд.
– Ты дашь мне знать, если твои чувства не остынут.
– Обещаю. – Выдохнула я.
Это стало началом конца.
Потом произошло то, что перечеркнуло нашу дружбу с Алани, но для меня и это стало неважным. Он позволил мне ненавидеть его, совершив то ужасное наказание, позволяя легче пережить разлуку. Но так и не понял… для меня все, что он делал, было главным.
Я прожила семь лет в ожидании встречи с ним, метаясь от чувства дикой иссушающей ярости, которая подпаливала мне кончики пальцев, то растворяясь в тоскливой, грустной любви, страдая от того, что его нет рядом. Я говорила с собой, ругала, кляла, обещала, жалела, но все что могла сделать - обмануть свою любовь. Я нарекла ее ненавистью. Я переворачивала все слова о своей любви, выворачивая их шиворот навыворот, называя их злостью, желанием мстить, делать ему больно. Так действительно было легче. Я жила и дышала своей неуемной неприязнью, детально продумывая в голове то, как я буду «мстить» ему жарко целуя, показывая, как много он потерял.