Малышка в руках дьявола

Паризьена Евгения Сергеевна

– Станешь, вшивая особь, и если надо дерьмо жрать! Драная невоспитанная киса! – против воли сажает к себе на колени, и начинает насильно кормить круассанами. – Наедай и без того толстую задницу, пышечка!

– Вы самый мерзкий человек на свете. И знаете, чего больше всего на свете хочу?

– Ну смелее, оборванка, посплетничай с боссом! – издевается и отправляет в рот ещё один.

– Чтобы вы умерли и прекратили мучить остальных!

– Осторожно с желаниями, а то вдруг они исполняться. И будет потом кудрявая нахалка плакать над могилой тирана, -сказал

двусмысленную фразу, от которой внезапно скрутило живот.

– Никогда. Да, как только освобожусь от вашего заточения, вздохну с облегчением. Ясно, вам? – стараюсь не разглядывать его совершенное лицо.

– Еще поглядим, кто окажется прав – вмиг погрустнел, будто в его глазах читалась боль. Неужели они скрывают какую-то печаль. Прибыли на место назначения. Ожидала увидеть обнажённых девиц, но когда на площади собрались детишки, чуть не заплакала.

– Густав, пришёл! Добрый дядя с кисточкой! – окружили они его всей толпой, а у меня сердце сжалось от проявления такой нежности.

– Соскучились, мои родимые? Кто у нас плохо себя вёл? Ох, как всех накажу! Но сначала разбирайте кисти мы будем создавать шедевры. Поглядите какое яркое солнышко! Только ради вас совсем ничего не жалко, – каждому из них проявил заботу, и только сейчас поняла, что за маской монстра прячется совершено другой человек. Развлекал ребятишек, которые дружно слушали великого художника. А я вытирала слезы от счастья, почему он такой жестокий к другим?

– Ого, вы с принцессой прибыли. А как её зовут? – спросила у него любопытная малышка, а Густав лишь встретился со мной взглядом и проронил.

– Нати… Моя любимая Нати…

Земля ушла из-под ног после таких слов…

Густав

Не заметил и сказал лишнее. Одному неряшливому созданию может показаться, что она мне не безразлична. Занимаюсь холстом, как вдруг в нос ударяют знакомые духи. Ненавижу их до сумасшествия.

– Не поясните последнюю фразу? – даёт свежую кисть, а я стараюсь настроиться на создание пейзажа.

– Какую, вонючая пигалица? Мечтаешь обсудить твой зад? Он ужасен, могу на лбу написать. Не терплю назойливых мух! – отвожу взгляд, хотя соблазн рассматривать её просто велик.

– Тогда может я пойду, Гусак Подонкович?

– Стоять смирно или все пакли оторву, голодранка! – разговаривая с ней, просыпается чёртово возбуждение. Очень скоро потеряю интерес, от неё лишь требуется душа и не более.

– Вы сказали «любимая»? И чтобы это означало? – любопытная до ужаса. Быстро опалю крылышки и заставлю уважать босса. Схватил за шею и притянул балаболку к себе. Пользуясь случаем обмакнул кисть в банку с краской, а после испачкал её лицо.

– Конечно. Любимая тряпочка. Ботинки мои лижешь, картины протираешь. Скоро после полового акта сперму отведаешь. Видишь, какая важная роль у тупой провинциалки? Думала, волнуешь моё сердце? В подобных шкур не влюбляюсь! – выдал со злостью, заметив смятение на лице. Она прокралась во все мои мысли и совсем не хочет уходить.

–

А не боитесь, что сбегу?

– Пока душа мне не достанется, не отпущу. Уяснила? И не смей мечтать о моих губах. Ты всего лишь развлечение, для такого опасного типа, как я!

– Правда? Тогда тоже повеселюсь, напыщенный мерзавец! – лихо схватила банку с зелёной краской и испачкала мне лицо.– Нравится мое произведение искусства?

– Ничего более убогого не видел. А за непокорность мочу заставлю пить! Немедленно принесите пойло рабыне! – коснулся приятных на ощупь локон, постоянно отвлекает от создания картин.

– И не надейтесь, – додумалась теперь измазать лицо голубой краской. Вырвать бы пигалице все руки, но адреналин спорить с ней зашкаливает. Пользуясь случаем, позвал личного помощника.

– Займись детьми! Пусть продолжают трудиться. А с мадемуазель Лопухиной, я сам разберусь! Жаль кнута рядом нет!

– Не ударите, зажравшийся художник. Пустите, – нарочно привлекала к себе внимания, а я завел её в другой отель, который тоже принадлежал мне.

Не выпускаю из объятий грязную нахалку и с размаху бросаю в бассейн. Даже раскашлялась бедняжка. А я тем временем запер дверь.

– Вы сумасшедший тут глубоко вообще-то!

Игнорирую вопли одной испуганной дурехи, и стремительно раздеваюсь. Захожу в воду. Этот страх в её глазах будоражит кровь. Насколько же сладкая у неё душа. Идеальный десерт для такого гнилого монстра, за плечами у которого столько растерзанных девиц. Натали особенная, именно такой и запомню. Но каждому ангелу положена ласка, чтобы приручить. Сокращаю между нами расстояние. Уже успела умыть грязное лицо, замарашка жутко трясётся.

– Что вы задумали?

– Хочу наказать дикую кису. Снимай тряпье и живо подплыла ко мне. Считаю до трех или пожалеешь! – властно ей заявляю и она попробовала сбежать. Вовремя отреагировал, а после развернул к себе и бесцеремонно разорвал вещи. Закрывает грудь, а я насильно перехватываю руки и плотоядно рассматриваю затвердевшие соски. По ним нужно пройтись языком, и ощутить тот вкус.

– Только попробуйте ко мне прикоснуться! Ненавижу. Ненавижу! – противостоит изо всех сил, но я властно поцеловал дикарку, ощущая лавину нескончаемого желания. С каждым поцелуем она становится более поддатливой. И после, её руки ослабли. Словно послушную рабыню взял на руки и вышел из бассейна. Расположил на полу и раздвинул широко ноги.– Вы заплатите! Не надо!

Насильно удерживаю округлые бедра, а после касаюсь губами её киски. Она вся сжалась, будто получила желаемую дозу.

– Боже! Прекратите. Я не ваша игрушка! – сквозь её покусанные губы, раздались стоны, которые пробуждали во мне ненасытное чудовище, жаждущее её плоть. С каждым звонким криком замарашки понимал насколько чертовски желаю полностью разрушить. Ласкал языком сочный бутон, и наслаждался пикантным зрелищем. Ещё пару секунд и пигалица взорвалась от оргазма. Медленно и постепенно приручаю к сексуальным играм. Когда всё закончилось, вымолвил, не скрывая сарказма.