Мама для дочки бандита
Шрифт:
– А по себе людей не ровняй, Нин. Я не такая как ты. Не могу бросить все. У меня есть обязательства. Ты знаешь что это такое? – эти слова задели соседку, я видела по ее лицу.
– Ты хочешь сказать, что я безответственная? – зло прищурилась Нина.
– Я ничего не хочу сказать Нин, я просто хочу сама решить, что для меня будет лучше. Без чьих либо советов, – твердо ответила ей и отвернулась к окну дала понять этим самым, что разговор окончен.
– Ну и пожалуйста. Больно надо. Я хотела как лучше…
– А получилось как всегда, –
– Какая ты все такие … – Нина замолчала, когда я бросила на нее косой взгляд, – злая.
Я промолчала. Оправдываться и говорить что это неправда, глупо. Да и зачем отрицать очевидное. Я действительно была сейчас зла. Очень зла. Мать Богдана, меня унизила, растоптала, и какой я должна быть после этого? Жизнерадостной и веселой? Да теперь сколько времени должно пройти, чтобы отмыться от этих слов?
Думая о том что случилось вчера я потеряла счет времени и не заметила, как такси остановилось возле дома.
Ждать соседку не стала. Она затеяла всю эту поездку пусть с таксистом и расплачивается. Вещи от нее я унесла домой, когда ходила переодеваться. А переливать слова из пустого в порожнее у меня сейчас не было ни сил ни настроения. Я слишком разозлись на соседку за ее язык, за то что пыталась мне указать что нужно делать: и не сразу заметила, что за мной наблюдаю. Меня ждут.
Только когда захлопнула дверь увидела знакомую фигуру в темно-синем пальто, в строгих брюках, начищенных до блеска туфлях, в которых отражался фонарный свет. Метнула взгляд к лицу Титова. Волосы от ветра уже успели растрепаться и даже в некоторых прядях успели застрять холодные снежинки.
Я намеренно не смотрела Титову в глаза. Отводила взгляд. Боялась, что если заговорит со мной, то я не сдержусь и расплачусь.
– Настя, здравствуй! – Богдан сделал шаг ко мне и у меня тут же участился пульс.
Во рту вдруг стало приторно-сладко, от мгновенного выброса адреналина в кровь.
Для меня эта встреча была полнейшей неожиданностью и я растерявшись не знала что ответить Титову.
Я просто продолжала так же молча стоять.
– Настя, я знаю что вы сейчас чувствуете…
– Не знаете, – перебила его, поджимая губы в тонкую линию.
– Тогда может быть объяснишь, какого черта ты бросила Веронику одну? – Богдан сократил между нами расстояние так быстро, что я даже не успела моргнуть.
Титов схватил меня за плечи, встряхнул.
– Отвечай! – прошипел мне в лицо. – Я же тебе доверил самое ценное, что есть в моей жизни. Дочь. А ты ее оставила. Что молчишь? Почему не оправдываешься? – его глаза сверлили меня злобой и непониманием.
А я так была ошарашена его заявлениями, что слова не могла в свою защиту сказать. Стояла и глазами хлопала, глядя в его потемневшие омуты.
– Эй! Эй! Парнишка! Ты тут руками поаккуратнее тряся. Ну-ка, руки убери от Настены. Чего ты ее треплешь, как куклу? – услышала за спиной голос соседки
– А тебе чего надо, а? Давай топай домой! Я не с тобой разговариваю, – на секунду отвлекается Богдан и я в этот миг наконец-то могу собраться с мыслью.
– Отпустите меня. Вы мне делает больно, – передергиваю плечами.
– Я тебя отпущу только после того, как получу ответ, – шипит в лицо Богдан, и только сильнее сдавливает мои плечи пальцами.
– Я позвоню сейчас в полицию, – не упускает возможность вставить словцо Нина.
– Ну, – встряхивает меня Титов.
– Я ее не бросала, – сглатывая слезы, кинула обиженно ему в лицо.
Лицо Богдана вдруг сделалось каменным. Все эмоции после моих слов сошли на нет и его до этого пылающий злобой взгляд мгновенно остыл. Стал пустым.
Он отпустил меня. Одернул свое пальто. Прошелся пятерней по волосам, поправляя их. И глухо сказал:
– Завтра, мы Веронику забираем из больницы. Будь готова к восьми утра, вместе с вещами. Я за тобой заеду.
А потом он исчез так же внезапно, как и появился.
После того, как его машина отъехала. Я еще несколько минут стояла и смотрела ей вслед, не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.
– Что это только что было? – изумленно спросила Нина.
– Не знаю, – пожала плечами, которые до сих пор горели от прикосновений Богдана.
– Насть, я надеюсь ты завтра с этим психом никуда не поедешь? – продолжила допрашивать меня Нина, когда мы зашли в подъезд.
Но я ее вопрос оставила без ответа. Просто прошла мимо и поднялась к себе на этаж. Захлопнула за собой дверь. Закрыла на все имеющиеся в ней защелки и только тогда, прислонившись спиной к стене, позволила себе сползти по ней. Ноги вдруг неожиданно стали ватными, не способными удержать меня. Уткнувшись лицом в коленки, дала волю слезам.
Глава 17
Услышав от Насти о том, что это мать все затеяла. Я понял в тот момент только одно: больше их с отцов в свою жизнь не допущу.
Это был финальный, разрушительный выстрел в сторону моего отношение к такому слову, как семья.
Я готов поклясться в том, что если сейчас позвонить матери и спросить с нее объяснений. Она обязательно найдет тысячу причин, чтобы обвинить Настю во всех смертных грехах, а сама при этом останется в белом пальто. Знаем. Видели и не раз.
– Босс, вы в порядке? – заглядывает мне в лицо Роман.
– Да, Ром. Все отлично. Слушая.Сейчас заедем в офис.Я останусь разбираться с документами а ты сгоняешь домой, посмотришь все ли там спокойно. И Михаила прихвати с собой.
– А что в этом есть необходимость? Вы думаете я один не справлюсь? – занервничал парень.
– Справишься. Но будет лучше, если ты туда поедешь не один. Не хочу, чтобы у Кристины оставались хоть какие то сомнения в моих словах.
– Кристина? Та когда она успела? – развел руками парень.