Мама для Его дочери

Ладыгина Наталия

Меня всю сковало от не умещающейся в моем сердце радости. Дыхание сперло. Все это… все его слова… словно в самое сердце. Теперь мне стало еще более стыдно за свой поступок шесть лет назад. Мы бы и тогда смогли все построить, не будь я такой дурочкой.

— Пап… — вымолвила я, подходя ближе. — Я его люблю… Всегда любила. И хочу быть только с ним.

Глава 40. Вместе.

Отец сильно изменился во взгляде, а Мирослав посмотрел на меня. Я не стала прятать свои глаза от

него. Я сказала, что чувствую, чего искренне хочу, и отказываться от этого не собираюсь. Так пусть эта вражда прекратится прямо здесь и сейчас. Я обманывала саму себя, когда считала, что еще не приняла решение. Я приняла его. Другой жизни я для себя не хочу.

В коридоре показалась Дашка, с широченной улыбкой на устах. Наверняка подслушивала. Мама тоже. Но она, уверена, не выйдет к нам.

— Я же тебе говорила, что они любят друг друга. А ты не верил, — подошла к нам Дашка. — Этот изменщик-подлиза Сашка ее не заслуживает.

— Ты — помолчи, — искоса посмотрел на младшую дочь отец. — Как будто меня кто-то спрашивает… — протянул он устало. — Делайте, что хотите. Кто я такой, чтобы вмешиваться. А Сашка… с ним я еще поговорю о его загулах.

— Не надо ничего ему говорить, — говорю я. — Мне это совершенно… наплевать.

— Зато мне не наплевать. Он, получается, нагло лгал мне в лицо вчера весь вечер. Я ему позвоню и велю привезти твои вещи. Немедленно.

— Не надо, — встревает Мирослав. — Мы сами разберемся с этим.

— Да, мы сами, — поддерживаю Мирослава.

— Сами так сами, — недовольно фыркнул отец и просто ушел.

— Так здорово, что вы приехали! — запела Дашка, торопясь накинуть на себя куртку. — Подвезете меня домой?

— Конечно, — произносит Мирослав.

— Все, бегу-бегу, — не застегивается, хватает сумку и выбегает из квартиры. Родителям даже ничего не крикнула на прощание. Впрочем, как и я.

Пока мы везли ее на квартиру, которую она снимала на другом конце города, Дашка не могла замолкнуть. Ее рот не закрывался. Когда только дышать успевала. Все говорила про отца, про Сашку, про всю сложившуюся ситуацию. А мы с Мирославом почти молчали, но постоянно поглядывали друг на друга.

Я не хотела думать о проблемах, которые меня непременно ждут. Только не сейчас. Только не сегодня. Сейчас я не могла дождаться момента, когда мы останемся одни, чтобы поговорить обо всем, что мы наговорили отцу. Думаю, он тоже этого ждал.

— Приехали, — Мирослав остановился во дворе, не став глушить машину.

— Спасибо, ребят. Выручили!

— Пока, Даш.

— Если что, звоните. Я на связи.

— Давай, — Дашка спешит выйти из машины, и как только она захлопывает дверь, Мирослав начинает разворачиваться.

Я думала, что он сразу что-нибудь скажет, стоит нам только остаться вдвоем, но он молчал. А меня всю разрывало от переизбытка эмоций. Но мне не хотелось быть той девчонкой, которой он меня встретил. Я ждала, когда он сорвется.

— Все закончилось хорошо, — произнес

Мирослав спустя несколько минут молчания, а я аж облегченно выдохнула.

— Да, ты говорил, что так будет. Так и случилось.

Если честно, то я до сих пор не понимаю, как так могло случиться. Стоило только хорошенько встряхнуть отца, как он сразу сдал свои позиции. Это было не благословение, конечно, но теперь он хотя бы не станет совать палок нам в колеса.

— Ты говорила на полном серьезе? — его пальцы на руле напряглись.

— О чем?.. — я знаю, о чем он. Так, кокетничаю.

Тогда Мирослав резко сворачивает на обочину и отстегивает ремень безопасности. Я тоже спешу это сделать.

— Устина…

— Ты о том, что я люблю тебя и хочу теперь быть только с тобой? Думаешь, я стала бы лгать о таком? — сажусь к нему боком.

Невольно отвожу взгляд в лобовое стекло, замечая, как пошел пушистый снег хлопьями. Так красиво это в свете фонарей. Сказочно. Да вообще все что сейчас происходит со мной — самая настоящая сказка, в которую я верю.

Когда перевожу взгляд на него, он оказывается настолько близко, что я даже слегка пугаюсь. Мирослав целует меня, жадно захватывая мои губы своими, зарываясь пальцами мне волосы, а я тем временем стряхиваю ботинки со своих ног, а после рывком пересаживаюсь к нему на колени.

Мирослав расстегивает мне куртку и запускает руки под нее, начинает сжимать мне талию.

— А ты… ты тоже все говорил на полном серьезе? — отрываюсь от его губ.

— Ты сомневаешься?..

— Нет… Не сомневаюсь… Я жалею, что раньше в тебе сомневалась…

— Все, замолчи. Лучше поцелуй меня.

— Постой… — не даю ему поймать мои губы. — Я хочу кое-что прямо сейчас прояснить. Не хочу, чтобы у нас все было так, как у меня было с ним.

— У нас не будет так, — немного грубо обрывает Мирослав.

— Мне важно только одно.

— Что?

— Ты будешь любить меня, даже если у нас никогда не будет детей? Потому что… потому что я не верю в чудо.

Я не собиралась терпеть и секунды его размышлений, а если он сейчас снова начнет говорить про лечение, то я, пожалуй, разочаруюсь. Это будет значить, что он всегда будет ждать этого от меня. То, чего не будет никогда у него рядом со мной.

— Я всегда буду с тобой, — тронул ладонью мою щеку. — И попрекать тебя ни за что не собираюсь.

— Я тебя тоже… Никогда и ни за что не стану попрекать, — и сама впиваюсь в его губы.

Мы вернулись к нему домой уже после полуночи. Долго мы простояли на той обочине, забыв обо всем на свете. А по возвращению, которое сопровождалось горячими поцелуями, Мирослав отвел меня в свою комнату.

Глава 41. Планы.

Спустя несколько часов…

— Это было… прекрасно, — вымолвила я, поудобнее устраивая свою голову на его немного влажном плече.