Мама для Совенка. Путь менталиста. Часть 4

Боброва Екатерина Александровна

Юля поправила сидящего на коленях двухлетнего малыша, пододвинула к нему лист бумаги, и сын увлеченно принялся рисовать сложные загогулины.

– Удивительно спокойный ребенок, - одобрительно говорила свекровь, тут же вздыхая: - И до огня привязан к матери.

Это было правдой. Горислав, Горень или просто Слава был прекрасным ребенком пока в поле его зрения находилась Юля, но стоило ей отлучиться дольше, чем на десять минут, как у малыша начиналась истерика, мгновенно переходящая в ультразвуковую атаку.

– Это ненормально, - утверждала

свекровь, - мальчик должен быть сильным.

И не плакать, - стиснув зубы, повторяла про себя Юля набившую оскомину фразу, даже не думая ругать сына. После года жить стало легче – малыш научился играть сам, но все еще отказывался менять, пусть и временно, маму на няню. Приходилось выживать в режиме «многодетная мать на ответственной работе», хорошо хоть старшие были под присмотром свекрови и наставников.

Ректор, скорбно поджав губы, обвел собравшихся недовольным взглядом, точно они дружно в чем-то провинились.

– Его величество отметил успехи факультета менталистики. В этом году число продолживших обучение курсантов дошло до восьмидесяти процентов. Так же его высочество Шестой заканчивает основную программу обучения в группе безмолвных и переходит на факультет менталистики. Мои поздравления, господин декан, - и ректор с кислой улыбкой поприветствовал Кайлеса.

– Благодарю, - тот вскочил с места, поклонился и, не обращая внимания на перекосившееся лицо Сэльса, обвел напрягшихся коллег радостным взглядом человека, жаждавшего поделиться с ними сокровенным знанием.

– Пользуясь случаем…

– Вам слово никто не давал…

– Я хочу сказать, что мой успех – это в первую очередь ваша заслуга.

Коллеги застыли. Кое-кто впечатлительный побледнел и тихонько выругался. Декан факультета менталистики никогда не делился своим, а значит… задумал недоброе и теперь готовит почву.

– Наша академия столько всего делает для других.

Ректор поднял было руку, но куда там остановить менталиста, которого понесло…

– Мы учим огню курсантов со всего мира, наши расценки довольно гуманны, а некоторым доступны бесплатные стипендии. Но при этом нас называют варварами, считают жестокими и необразованными.

На лицах коллег проступила поддержка. Проблема была давней и болезненной. Можно было бесконечно кричать о том, что огонь – самая опасная стихия из всех и потому требует бОльших усилий при освоении. А огненная лихорадка? Выбросы? Многих огонь в принципе пугал, а если он еще и внутри? Вот и приходилось наставникам быть для курсантов страшнее, чем их собственный огонь. Но репутация от этого лучше не становилась.

– Наш факультет укомплектован восьмью преподавателями менталистами, некоторым из них не хватает опыта, но все они талантливы и готовы работать. Мы смогли набрать даже воспитательниц с ментальным даром. Разработали свой метод обучения. На нашем счету бесценный опыт по вытягиванию тяжелых случаев. Я имею в виду его высочество Фардея Третьего и Майру. И все это, - Кайлес сделал трагическую паузу, - никому не известно.

Юля прикусила губу, сдерживая смех. Кажется, кто-то считает себя недооцененным. Что же… Кайлес всегда был амбициозен и не разменивался на мелочи, даже когда жил на Земле.

– Но у вас есть второй иноземный курсант, - возразил ректор, вклиниваясь в пылкую речь декана. Он все еще надеялся обойтись малой кровью. Тщетно. Его смерили снисходительным взглядом.

– Неужели вы считаете кузена его высочества Фардея заслуживающим внимания? – тон Кайлеса явственно говорил, где он видит подобные подачки судьбы. – Он с нами лишь потому, что их семья винит Лифгану в перевороте. К тому же у кузена слабый ментальный дар, зато сильный воздух. Он здесь в роли охранника его высочества, не более.

Ректор побагровел, дернул щекой и… посчитал бессмысленным возражать. Спорить с менталистом глупее, чем играть с огнем.

– Каковы ваши предложения? – спросил он, бросив тоскливый взгляд на лежащий перед ним на столе лист бумаги с прописанными пунктами совещания.

– Нам необходимо нечто, что привлечет внимание к академии.

И Сэльс, к своему стыду, не сдержался. Список, на который он вчера весь вечер угробил, полыхнул вызывающе ярко, за мгновение исчезнув в огне. Лица преподавателей вытянулись, во взглядах, обращенных к ректору, читалось тревожное недоумение.

– Благодарю.

Сэльс в первый момент даже и не понял, за что именно его благодарят – так был занят поиском внутренней точки опоры. Взмахом руки загасил огонь, смел пепел в ладонь, стряхнул в окно.

– Нам нужно нечто не менее яркое, - вещал Кайлес, - чтобы привлечь всеобщее внимание.

И до ректора, наконец, дошло.

– Вы хотите сжечь родную академию? – спросил он ядовито.

– Нет же, - с удивлением человека с кристально-чистой совестью ответил Кайлес.

– Академию Лифганы?
– крикнул кто-то.

– Никаких пожаров! – потребовал Кайлес. – Мы не варвары, - напомнил.

– Я предлагаю турнир. Вы, наверное, слышали о соревнованиях, которые проводят между собой другие академии. Так вот я предлагаю устроить подобный турнир в нашей академии. Пригласим команды, гостей, послов. Проведем экскурсию по факультетам. Заодно, покажем и факультет менталистики. Продемонстрируем, что мы здесь занимаемся исключительно учебой и ничем иным. Никаких покушений на власть огня, воды или воздуха. Только лишь развитие мозга и его способностей.

– И кто решится к нам приехать? – с усмешкой – неплохая идея, н-да, но все упирается в репутацию – поинтересовался ректор.

– Академия Рива-Атор согласится, у нас учится их наследник. А если скажем Рузанде, что их извечные соперники имеют шанс победить в Асмасе, они примчатся как миленькие.

– Вижу, вы подтянули политологию, - сдержанно похвалил Сэльс, - но три команды – это не турнир.

– Позовем такийцев. Второму они не откажут, - донеслось справа.

– Можно и другим странам приглашения отправить.