"Мама для Совенка. Путь огня" часть 3
Шрифт:
Костры были небольшие, но зажигать их следовало, как рассказывали наставники, открыв душу и сердце огню. Юля сделала проще – загадала желание. Даже два.
– У нас есть традиция, – кашлянула, прерывая давящую тишину – ну не вязалась у нее поляна, костры с пропитанными ладаном земными храмами и медовым ароматом свечей. Фильярг покосился, однако прерывать не стал, – прыгать через костер.
– Зачем? – удивленно повернулся к ней Третий.
Юля пожала плечами – дернул черт за язык. Да и все вокруг напомнило праздник
– Считается, огонь очищает.
Харт задумался, одобрительно кивнул.
– Хорошая традиция.
Взмахом руки подпалил свою кучку хвороста. Скинул жилет, закатал рукава рубашки. Отступил, оценивая высоту пламени.
– Не стоит, брат, – попытался остановить его Фильярг, – ты же знаешь, огонь сегодня своеволен. Может и навредить.
Харт скривился, буркнул:
– Не лезь, младший, – и сиганул. Сбил пламя со штанины. Выпрямился.
– Не плохо, но могло быть лучше.
Развернулся на второй заход.
– Ноги подожми и лучше отталкивайся, – подбодрил его советом Фильярг.
– Сам попробуй, – огрызнулся Харт, затирая тлевшую подошву о траву.
– А что это вы тут делаете? – поинтересовался Пятый, нарисовываясь на поляне. – И почему такие подкопченные?
– Дурью маются, – ответила за всех Юля. За целостность высочеств она не боялась, максимум легкие ожоги получат, ну а с местным уровнем медицины это ерунда. Зато было весело болеть за двух прыгунов.
– Юля! – прокричали внезапно с высоты. Она задрала голову, сердце радостно вспыхнуло – Совенок. Первое желание огонь исполнил. Оперативненько…
– Личинка! – громыхнуло в голове.
– Убью, – пообещал Фильярг, отслеживая крылатый силуэт, заходящий на посадку.
– Он же его не уронил, – заступилась за друга Юля.
– Убью, чтоб следующего раза не было, – пояснил со злостью муж.
– Ты понимаешь, – с набитым ртом – проголодался пока летел – тараторил Аль, – он прилетел тебя искать.
Эмоции захлестывали Совенка. Гордость за самостоятельный поступок, радость – удрал в самоволку из академии и снова гордость за нее же, восторг – покатался на калкалосе и побывал-таки на празднике, пусть и нелегально, а еще тревога из-за ожидавшегося нагоняя. И взгляд такой – ты ведь не сдашь меня ректору?
Юля вздохнула, потрепала чудо по голове. И что с ним делать?
Калкалос отдыхал после перелета в компании с корзиной свежей рыбы, поднятые по тревоге безмолвные убрались – осталась лишь дежурная группа, которая и принесла еды для вновь прибывших. Во взглядах, обращенных к Драгу, явственно читалось жгучее недовольство – еще свежи были в памяти побеги ассары из дворца, а тут… Шестое высочество подрастает. Что и говорить: какая ассара, такой и воспитанник, и калкалоса заранее недолюбливали.
– Не мог просто сказать, где она? – проворчал неодобрительно Фильярг.
Аль перестал жевать, понурился
– Не смог. Я еще плохо владею мыслеречью.
Старшие братья мрачно переглянулись, подозревая младшего в лукавстве, и Харт, не удержавшись, заметил:
– В наше время мы как-то сами, без всяких калкалосов обходились.
Все дружно помолчали. Совенок сделал верные выводы, приободрился.
– Хм, – первым пришел в себя Пятый, почесал кончик носа, – мы можем оставить это семейным делом, если некоторые, – быстрый взгляд в сторону заглотившего очередную рыбину калкалоса, – вернут Альгара обратно до рассвета.
– Это если в академии его уже не хватились, – покачал головой Третий.
– Не, не хватились. Мы тихо ушли как настоящие диверсы, – окончательно воспрял духом Аль.
– Тихо они ушли, – хохотнул Харт и столь красноречиво посмотрел на Юлю, что та покраснела. Не стоило, наверное, показывать детю фильмы о войне.
– А у тебя задатки, малой, – потрепал его по плечу Арвэл и спросил: – В безмолвные пойдешь?
Где–то на периферии раздалось сдавленное кашлянье. Там явно пришли в «восторг» от перспективного ученика.
– Не-а, – мотнул головой Аль, – я наставником хочу быть, как Юля.
И ассаре достался еще один выразительный взгляд от Харта, который точно иначе видел судьбу Шестого.
– Мне пора, дела, – откланялся Третий, – всем светлой ночи. Альгар, услышу от ректора что-нибудь про сегодня – отправлю чистить нижние пещеры от копоти, понял?
Совенок побледнел, закивал часто.
Харт счел, что воспитательный долг выполнен, и похромал к выходу с поляны.
– Что с ним? – громким шепотом поинтересовался Шестой.
– Ерунда, ногу повредил, – отмахнулся Фильярг. Аль вздернул брови.
– Когда через костер прыгал, – мстительно добавила Юля. Совенок от удивления округлил рот. Харт замер на месте, явно придумывая достойный ответ для «шептунов», но дела победили, и он гордо захромал дальше.
Надо ли говорить, что Аль тут же загорелся повторить подвиг старшего брата, и Юле стоило усилий его от этого отговорить. Хватит одного хромого и одного копченого.
– Значит, решила гнездо свить, личинка? – пророкотали в голове, а чешуйчатый нос осторожно обнюхал Юлин живот.
Пожаловался:
– Как вы, двуногие, быстротечны. Улетишь паразитов погонять, вернешься, а твой кожаный уже с потомством.
«Твой кожаный» звучало практически как «твой друг», и Юля загордилась.
– А что так мало? Только двоих?
Хоть кто-то согласен на двойню, – подумала с нежностью, провела ладонью по носу, почесала.
– А сколько у вас обычно?
Драго вздохнул, положил морду на лапы. Глаза после сожранной рыбы глядели осоловело.
– Три-четыре, но не все доживают до первого полета, – еще один вздох.