Мама, не сходи с ума

Совицкая Мария

– Вот, - Алексей уже возвращался. В руках он нес довольно большую портретную фотографию. Ее сделали почти двадцать лет назад. Фото было роскошным и ярким, сделанным в стиле журнала "Бурда" девяностых годов. Фотомоделью послужила белокожая брюнетка с темно-карими глазами. У нее были породистые черты лица: высокие скулы, изящный подбородок, прямой нос. Она была сфотографирована на простом фоне бежевых бархатных занавесок. Пышно уложенные волосы, яркий макияж, сексуальный с поволокой взгляд, хрупкие голые плечи, крупные украшения...

Это фото было не в стилистике девяностых - оно было сделано именно тогда.

– Здравствуй, милая, - Даниил нежно, с любовью взял у него из рук фото.
– Давно не виделись... Целый год. Время идет, а ты все такая же молодая и красивая.

Карякин усмехнулся. Эта фотография была настоящим сокровищем для Даниила Хамарина, главного учредителя крупной страховой компании. Можно сказать, он пронес ее через всю жизнь. Делал бизнес, влюблялся, женился, разводился, а ее лелеял. Причем, именно здесь, в этом городе. Недавно Алексей переслал это фото по электронной почте... Не пошло. Настоящую интимную разрядку Хамарин получал здесь, с этой фотографией. И даже более красивые женщины были беспомощны перед фото-соперницей.

– Я в сауну зайду?
– прохрипел Даниил.

Алексей вежливо проводил гостя до сауны, помог донести портрет. Ждал двадцать минут.

– Он что, насилует там эту фотографию?
– пробормотал Карякин.
– Как обычно, только он сегодня особенно пылок. И сейчас ей нет покоя...

Из сауны доносились такие звуки, будто Даниил заперся с живой женщиной, а не с фотографией. Это фото видало виды... Оно было на реке, на болоте, в бассейне, на снегу и много где еще. Качество его не сильно пострадало.Это - судьба. Хамарин должен был всю жизнь любить фотографию, а не живых женщин. Хорошо, что у него жизнь сложилась лучше, и он встретил Машу.

Через час Даниил вошел в гостиную - счастливый, потный и измотанный, будто действительно спал с женщиной.

– Возвращай фотографию, - потребовал Алексей.
– Пусть отдыхает!

– Держи, - вздохнул Хамарин и отдал ему фото.
– Какая шикарная тетя! Лучшая из всех, что у меня был! Интересно, как она сейчас?

– Не знаю, - пожал плечами Карякин.
– Мы потеряли ее из виду. В любом случае, через столько лет она уже не так шикарна.

– Плевать!
– воскликнул Даниил.
– Я бы и сейчас ее... Сколько ей стукнуло? Тридцать пять?

– Побольше, - ответил Алексей и оттащил пьяного усталого гостя в подготовленную комнату, положил на разобранную кровать.

– Эй, Алешка. А когда поедем каталоги смотреть?
– пробормотал засыпающий Хамарин.

– Завтра.

– А прокурор будет?

– Ну конечно. Сегодня Оболмасов занят, но завтра он выполнит свои обязанности, - пообещал Карякин.

– Все, Алеша, я засыпю. Только имей в виду: меня теперь привлекает больше выдержанный коньяк, чем молодое вино. Так что, покопайся в своей продукции!

– Я покопаюсь, - пообещал

Карякин.Он подхватил гостя и оттащил его в подготовленную комнату. Там было все: мягкая кровать, душевая, бар... Не было лишь шикарной тети, которую уже двадцать лет желал Даниил.

Алексей поставил фото на место в потайной комнате и тяжело вздохнул.

– Бедная, - проговорил он.
– Не дай Бог тебе с ним столкнуться... Если ты, конечно,жива. Это редкостный маньяк.

С этими словами Карякин ушел в свою комнату, где выпил еще пару рюмок водки и лег спать.

Тем временем, со второго этажа спустился пожилой мужчина в черном махровом халате. Он был седым, но глаза его блестели молодо.

– Ну вот, пацаны полегли, - сказал он.
– Дети тусуются. А это - мое время. И я узнаю, что ты прячешь, Алеша...

Глава 9

Вика вышла из электрички и спустилась по подземному переходу. Она спешила в институт, перепрыгивая через глубокие лужи. Наступил октябрь, и погода из приятной превращалась в мерзкую. Холодные дожди, ветер и серое небо - все это, вместе с утром понедельника и началом учебной недели, наводило на нее тоску.

Вообще, больше ее расстраивало кое-что другое. После той вечеринки прошло уже три недели, и с того дня их только начатые отношения с Никитой, похоже, прекратились. Парень едва здоровался, избегал ее. Софийка рассказала, что у него был серьезный разговор с Максом, в котором ее брат объяснил, что просто доехал с Викой на такси до ее дома - и все, а также рассказал о их совместном разоблачении таинственного фотографа, что все это было игрой и обманом. То есть, поводов для ревности у Никиты не было. В чем же дело? Однажды Софийка обмолвилась, что Никита постоянно меняет девушек. Какие тогда могут быть претензии?

– Надо с ним поговорить, - пробормотала девушка, подняв воротник короткой розовой куртки.
– Мы же взрослые люди. Он мне очень нравится... Ну, если нет - даже не знаю!

Рядом с тротуаром остановился знакомый внедорожник. Оконное стекло опустилось, и девушка увидела белозубую улыбку прокурора Оболмасова.

– Здравствуй, Вика, - окликнул ее он.
– Ты в институт? Садись, подвезу.

Она обрадовалась его неожиданному появлению. С такими лужами, она придет на занятия грязнулей. Вещи жалко... Куртку и джинсы ей купила мама с первой зарплаты.

– Спасибо, - девушка откинулась на сидении.

– Ты спешишь?

– Нет. До занятий два часа... Еще успею закинуть вещи в общежитие и попить кофе в столовой.

Роман Васильевич улыбнулся.

– Тогда не буду гнать. В последнюю нашу встречу ты только собиралась поступать... Расскажи, как у тебя дела.

– В целом, хорошо...
– протянула Вика.
– Я поступила на бюджет, учеба мне нравится. Подружилась со многими. Мама работает поваром в ресторане, живет у моего дяди. А у вас как дела?