Мама-смерть приходит навсегда
Шрифт:
– Никто не видел в Горбатом переулке посторонних, – констатирует Затопец.– Здесь
расположены 12 строений, из которых одно пепелище и один долгострой. Мы обошли все без исключения. Никто из жильцов ничего подозрительного в день убийства не заметил.
– И каков вывод?– в голосе начальника проскальзывает нетерпение.
– Преступление совершено местными.
– Прошерстите всех.
– И товарища Сыропятову?– не удерживается от иронии капитан Затопец.
– Я сказал- всех!– гаркает Тальякагуа и спешит укрыться по ту сторону рабочего стола.
Но капитан Затопец,
– Это сужает сферу поиска,– продолжает она как ни в чём не бывало.– Но лично мне оптимизма не внушает.
– Извольте объясниться!
Тамаре Аркадьевне известно, что этот велеречивый тон майор использует в состоянии крайнего раздражения. Она спешит погасить его встречным потоком собственных соображений:
– В переулке масса потаённых мест. А про жителей я уж не говорю.
– Изъясняйтесь конкретнее, капитан Затопец.
Взгляд Тальякагуа ныряет в разложенные на столешнице бумаги.
– Один недавно отбыл наказание. У другой- погашенная судимость.
– Кто такие?
– Супруг убитой Алярьев, и её землячка Аграфена Резяпкина.
– С дамочкой всё более-менее ясно.– Роман Себастьянович делает характерный жест, не нуждающийся в расшифровке.-А вот к сидельцу следует присмотреться.-Майор отрывается от созерцания документов:– А свидетелем по нашим делам кто-нибудь проходил?
– Лидия Сыропятова числилась заведующей музея хрусталя в тот период, когда он подвергся ограблению.
– Какое это имеет отношение к нашему делу?
– Она является тем человеком, который обнаружил «неизвестного ангела».
– Кого?
– Останки абортированного плода.
– А сама жертва?
– Если не считать связи с судимым Алярьевым, чиста как родник.
– И при этом состоятельная дамочка…-он задумчиво побарабанил по столу, а затем произнёс: – «Тайна крупных состояний, возникших неизвестно как, сокрыта в преступлении. Но оно забыто, потому что чисто сделано».– И в ответ на вопросительный взгляд коллеги пояснил:-Это Бальзак сказал.
«А ему к лицу филологическое образование».
– Тальякагуа поднялся из-за стола и приблизился к окну.
– Опрос жителей – повторить. Вместе с участковым. Следует выяснить, кого они вообще видели в тот день в Горбатом.
Тамара Аркадьевна в ответ лишь передёрнула плечами. «Словно затвор перезарядила!»– сказал бы на это её законный супруг, успевший распознавать в непроизвольном жесте крайнюю степень досады и одновременно решимость действовать.
А что ей оставалось делать? Приказы в её ведомстве принято исполнять. Даже если они отдаются от безысходности.
Вот и на этот раз в паре с молоденьким участковым Сашей она прошла с обходом в надежде, что " кто-нибудь что-нибудь да вспомнит". Но народ повторял уже известную информацию, при этом приукрашивая её собственными догадками и соображениями. А публикация в городской газете давала простор для фантазий всякого рода. Дошло до того, что " горбачёвцы" напрямую задавали вопрос, а правда ли говорят, что Алёне вспороли живот и засунули туда куклу? "Тьфу на вас!"– говорила про себя Затопец, а у её напарника сурово каменело
Мало было проку и от остальных визитов.В доме № 4, выстроенном в стиле средневекового замк,а они обнаружили одного сторожа, сообщившего, что хозяева постоянно проживают в городской квартире, а сюда приезжают на "уикэнд". В его устах слово прозвучало как "юкэнд".
Зину Сыропятову они тоже дома не застали, а её племянница объявила, что понятия не имеет, куда тётка унесла свою попу. Несмотря на дреды и дерзкий ответ, девушка почему-то вызвала симпатию у Затопец. Но когда они вышли за калитку, новоиспечённый участковый поставил коллегу в известность: убитая бизнесменша именно сыропятовскую племяшку подозревала в исчезновении кошки. Судьба Алёниной любимицы Тамару Аркадьевну не заинтересовала, и тема сошла на нет.
Больше всего они задержались в доме под номером 8, принадлежавшим Иномазовым. Мать и дочь попадали в поле зрения Затопец ещё в ту пору, когда она работала участковым инспектором, а Иномазовы жили не в Горбатом переулке, а в доме с башней и числились активистами движения " За жизнь!" Именно они, как выяснила Тамара, писали на дверях грешниц " Убийца нерождённых". Строгого устного внушения оказалось достаточно. Но история получила огласку, и Иномазовы предпочли съехать из городской квартиры в бабушкин дом. "Поближе к земле!"
То ли эти божьи одуванчики были по-христиански не злопамятны, то ли прикидывались, но представители закона в их доме встретили тёплый приём. У Затопец даже возникли опасения – не обернётся ли их беседа дискуссией на теологическую тему. Следует заметить, что отношения капитана Затопец с Богом были сложны и с момента крещения претерпели ряд изменений. В последнее время она относила себя скорее к агностикам, ибо уже в пору первого чтения Библии наткнулась на абзац:
" Когда дерутся между собой мужчины, и жена одного подойдёт, чтобы отнять мужа от рук бьющего его, и, протянув руку, схватит его за срамный уд, то отсеки руку её…"
Что-то подобное случилось в жизни молодой Томочки, когда спасаясь о пьяного мужика, она ухватила его за причинное место. Этот негативный опыт, как и юридическое образование, не смогло не сказаться на восприятии Священного Писания. Говоря иными словами Томочка числилась у Иномазовых, приходившихся ей к тому же дальней роднёй, в списке заблудших овечек, которые старушки стремились вернуть в Христово стадо. Но вопреки опасениям, встретили как представителя власти – с уважением.
Домик Иномазовых и снаружи, и внутри сохранял все признаки деревенского быта середины прошлого века: иконы в красном углу, русская печь, домотканые половики и даже рукомойник. И во всём этом какой-то особый уют, который был памятен Тамаре Аркадьевне со времён её собственного детства. Тогда ей, захаживавшей в Горбатый, Иномазовы казались этакими реликтами ушедшей эпохи. У них даже телевизор отсутствовал!