Шрифт:
Annotation
Маше шесть лет. Она любит разглядывать книжки с картинками, мечтает о собаке и придумывает имена всем своим игрушками. А еще она с нетерпением ждёт того самого главного дня в году, когда на все лето уедет на дачу к бабушке, и лето это будет свободным, светлым и бесконечным, как сама жизнь. А на даче — походы за молоком в деревню, прогулки по цветущей степи, Волга, игры на чердаке и новое ожидание. Маша ждёт, когда вернётся из города мама. И обязательно дождётся, ведь мама возвращается всегда.
Мария Старец
Мама возвращается всегда
Три огромных холщовых мешка. В таких обычно хранят лук и картошку. Но в этих еще ничего не хранили. Они новые, чистые и аккуратно сложены стопочкой. Их появление в доме означает, что приближается особенное событие, которого Маша ждет целых полгода.
Маша берет мешки к себе в комнату, расправляет. Они с нее ростом! Трогает грубую ткань и даже украдкой нюхает. Это первый из множества самых разных запахов, которые будут накатывать на нее волна за волной: запах влажной земли, песка, нагретой на солнце кожи, помидоров с куста, шершавых досок веранды после того, как бабуля пройдется по ним мокрой тряпкой.
Маша окидывает взглядом комнату и решает начать с игрушек. Их очень много, плюшевых и пластмассовых, самодельных и покупных, новеньких, потрепанных и совсем старых, еще маминых. Каждой из них Маша дала имя. Некоторых взрослых это удивляет. Маша не понимает, что в этом такого. У каждой игрушки свой характер, свои увлечения и свое имя. И оставить кого-то из них немыслимо! Поехать должны все. Для этого и нужны мешки.
Когда два мешка набиты игрушками до отказа, Маша разворачивает последний, третий, и усаживается возле книжного шкафа. В этот мешок она складывает все свои книги, так что он становится похож на высокую покосившуюся башню. Прочитать она их, может быть, и не успеет, но ей хочется, чтобы они были рядом.
На самый верх Маша кладет несколько энциклопедий про собак. Маша любит рассматривать фотографии разных пород, а потом перерисовывать их на специально подготовленные для этого карточки. Их она аккуратно складывает в папку, а потом рассматривает и придумывает каждой собаке характер и кличку. Своей собаки у Маши нет, зато есть целый нарисованный питомник. Кстати, надо не забыть взять карандаши и фломастеры!
Всё, сборы закончены. Мешок с книгами неподъемный. Его Маша оставляет на полу возле шкафа. Два других волочет за собой в коридор. Есть еще одежда, обувь и всякое такое, неинтересное, но это мама уже наверняка сложила в пакет и сама отнесет к машине. Мама поедет вместе с ней, но сразу вернется в город, потому что ей нужно на работу. А Маша останется на даче. На все лето!
Ехать до дачи долго, целый час. Везет Машу водитель с папиной работы, Олег. Всю дорогу мама с Олегом о чем-то разговаривают, а Маша смотрит в окно. Она следит за дорогой, чтобы не упустить ничего важного. Вот то самое поле, которое как картинка в календаре. Вот железнодорожный переезд. Нужно успеть посчитать вагоны поезда. А вот поползли по асфальту трещины, и можно представлять, что скачешь на лошади и перепрыгиваешь через них, как через ущелья. И снова разноцветные лоскуты полей, а над ними небо, такое большое и низкое,
Маша ездит по этой дороге два раза в год: первый раз в конце весны, когда уезжает на дачу; второй раз в начале осени, когда возвращается в город. И хотя от взрослых Маша знает, что между дачей и городом 50 километров, ей кажется, что никакими цифрами это расстояние не измерить. Это просто другой мир. Сложно сказать, в какой момент всё начинает меняться. Может быть, уже в самой машине, может, на выезде из города, а может, когда сворачивают с трассы к деревне.
Дорога начинает спускаться вниз, мимо коровника, мимо пекарни, где пекут самый горячий, самый воздушный на свете хлеб, мимо завода, рядом с которым всегда пахнет козинаками, мимо старой бани. А вдали, за крышами дач поблескивает на солнце голубой лоскуток. Он кажется крошечным и далеким, но Маша знает, что если продолжить спускаться вниз по дороге, лоскуток этот развернется в широкую атласную ленту без конца и края и станет Волгой.
Но они не едут к реке, а сворачивают на узкую тенистую улочку. Машина не сразу попадает в колею, подпрыгивает, замедляет ход. Маша прижимается носом к стеклу, разглядывает знакомые заборы и дачи. А вот и их дача! Бабуля уже ждет, открывает калитку, стоит, уперев руки в бока, улыбается, говорит:
— Ну наконец-то приехали! Устали? Проходите на кухню, я зеленые щи сварила. А вчера Тамара мне сметану деревенскую принесла. Олег, садись с нами поешь! Упарился, наверное, мешки Машины таскать.
Взрослые уходят на кухню, а Маша отправляется в сад. Осматривает песочницу, проверяет, где какие овощи бабуля посадила в этом году, какие цветы уже распустились.
Когда она возвращается к калитке, Олег уже завел машину. Мама обнимает Машу на прощанье, целует в щеку. Маша морщит нос, но терпит.
— Ну все, я поехала, — говорит мама, но медлит, никак не садится в машину.
— Я скоро приеду, — добавляет она.
— Знаю, — говорит Маша.
Ей не терпится подняться на чердак и, высунувшись по пояс в окно, увидеть вдалеке блестящую на солнце Волгу.
— Не скучай, Марусь, скоро приеду, — повторяет мама и садится в машину.
Когда машина трогается и начинает медленно ползти по узкой улочке, Маша, помахав рукой на прощанье, возвращается в сад. На ходу сбрасывая шлепки, она забегает по лестнице на второй этаж, потом по еще одной лестнице карабкается на чердак, и там, отворив окно, смотрит на раскинувшийся перед ней простор. Солнце блестит на покатых крышах, переливается на поверхности реки. Глаза у Маши светятся. Впереди бесконечное лето, такое же бесконечное, как сама жизнь.
На даче царствует бабуля. Правит без помощи строгих правил. На даче вообще очень мало правил, ну разве что не уходить далеко, но далеко — это такое слово, которое все понимают по-разному. Нет, бабуля просто часть дачи. Даже не так, бабуля — душа дачи. Невозможно представить, что когда-нибудь бабули не будет, а дача останется. Вообще невозможно представить, что когда-нибудь бабули или мамы, или папы не будет, хотя иногда Маше такое снится. Эти сны — самое страшное из всего, что ей доводилось видеть. А ведь она уже смотрела один очень страшный ужастик, после которого боялась ночью ходить в туалет.