Мама, я демона люблю!
Шрифт:
— Видишь, Рок. Это не так сложно. И мне понадобилось лишь немногим больше двух недель. Впрочем, думаю, я справилась бы и быстрее. Просто этот мирок довольно забавный. Ты поэтому тянешь время?
Демон до боли стиснул мою талию и крепко прижал к себе, вынуждая развернуться:
— Это не твоё дело, Сели. Скажи Тёмному, что всё в порядке. И больше не приближайся к нам.
Она дала нам сделать два шага, а потом сообщила:
— Не думай, что удостоился особого внимания, но всё же он следит за тобой.
Нога в странном, увешанном цепями и шпорами ботинке, запнулась
— Слишком большая честь. Я не настолько интересен.
— Он следит за всеми нами, — Сели одобрительно потрепала по голове новоявленного колдуна. — И лучше бы нам обоим заключить договор вовремя и вернуться домой. Ты же знаешь, куда отправляются недобросовестные сотрудники.
Почему-то фамильяр прижал меня к себе ещё сильнее. Пришлось захрипеть:
— Рок, мне больно!
Но он не ослабил хватку.
— Сели, я вполне способен позаботиться о себе сам.
— О себе? — с нажимом уточнила она.
— Да, о себе. А ты думай о собственной судьбе.
Демоница щёлкнула по носу едва начавшего выходить из оцепенения Томаса:
— Я-то вполне устроилась. Лишь хотела помочь. Малышка, — она лениво окликнула маленькую ведьмочку, — а ты знаешь, что бывает с демонами-неудачниками?
Я вновь попыталась высвободиться из объятий Рока, якобы ради того, чтобы встретиться взглядами с собеседницей.
— Пусти! Ну что ты со мной как с ребёнком?
— Потому что ты ведёшь себя как ребёнок! — дождавшись, пока я освобожусь от одной его руки, фамильяр тут же хватал меня другой и ни в какую не подпускал к столу.
— Ох уж эти мужчины, да, ведьмочка? Ничего не дают нам решить самостоятельно, — Сели расплела и пригладила волосы своего колдуна, словно он был игрушкой.
— Кири, будь хорошей девочкой: заткни ушки и шагай, — поторопил Рок.
— Да, кири, — передразнила демоница, — заткни ушки и шагай. Ты ведь так делаешь, когда приказывает мужчина?
Томас глупо захихикал, по-кошачьи подставляясь под убаюкивающие поглаживания Сели:
— Приказывает, хе-хе.
— Кири?
Мурлыканье Сели, идиоткий смех Томаса, рычание Рока и болезненные объятия, грозящие оставить синяки… Мурлыканье, смех, рычание, объятия, сжимающиеся всё сильнее, давящие, лишающие воздуха. Мурлыканье, смех, рычание…
— Всё, хватит! Заткнулись все!
Пришлось толкнуть Рока по-настоящему сильно, чтобы он придал значение моему сопротивлению. Отпустил скорее от неожиданности.
— Кири, уймись!
— Я уймись? Я?! — выровнять тяжёлое паническое дыхание оказалось невероятно сложно. Я схватила за локоть пробегающую мимо девку и гаркнула, тыкая в столик: — Эля сюда! Лучшего и самого крепкого!
— Да я не разносчица… — заикнулась девица.
— А мне плевать! Чтобы через две минуты тут стоял полный кувшин эля!
Почему-то не возникло и тени сомнения, что эль мне подадут. Теперь нужно разобраться с остальными участниками сцены.
Сели повернулась, закинула одну длинную ногу на другую и снизу-вверх наблюдала:
— А кошечка оказалась с когтями, да, Рок?
Я выставила ладонь,
— Осторожнее, кошечка может и поцарапать. Особенно если вы, два рогатых поганца, будете делать вид, что присутствующие здесь люди — глупые куклы, — я щёлкнула пальцами перед лицом Томаса, выводя его из оцепенения, и уселась рядом. — Хотите повыяснять отношения, — пожалуйста. Но не вмешивайте нас в вашу историю.
Рок оперся ладонями о стол, заглядывая мне в лицо:
— Кири, послушай меня…
— Нет, Рок, это ты послушай. Ты мой фамильяр. Мой. Фамильяр. Личный демон. По договору. Ты должен выполнять мои приказы. Все приказы! Читал мелкий шрифт?
— А ты?
— Я — да!
Ни слова лжи. Поостыв после нашего с демоном знакомства, я действительно выудила из кармана его куртки и изучила договор. Честно говоря, ожидала каких угодно каверз: обещания приносить в жертву невинных детей, есть лягушек, плясать голой под луной… Но нет. Всё оказалось ровно так, как говорил папа: честный договор, ограниченный одним месяцем. Рок обязан всеми возможными способами посвящать меня в ведьминскую науку, я — эту науку изучать. Звучит более чем заманчиво. Я, помнится, даже подумала, что слишком заманчиво, и добрый час искала невидимые чернила, сноски и приложения к договору. Но, если всё так просто, почему Томас, выпучивший влюблённые глаза на свою демоницу, так легко и раньше времени согласился на продление договора? Разве не это — настоящая опасность?
— И что же? — поторопил Рок.
— А то, — с достоинством проговорила я, — что ты не имеешь права ослушаться моего прямого приказа. Графа три, пункт два, второе дополнение. Так что, фамильяр, сядь и заткнись до тех пор, пока мы не покинем это чудесное заведение! И это приказ!
И он сел. И заткнулся, хоть, кажется, готов был сожрать упрямицу, нарезая на крохотные кусочки и обмакивая каждый в солёный соус. Жрица, до чего же приятно приказывать!
— Молчаливый Рок? — хмыкнула Сели. — А это что-то новенькое. Ты нравишься мне, ведьмочка. Интересно, если ты попытаешься заняться любовью с Томасом прямо на этом столе, фамильяр всё равно не проронит ни слова?
Нож вошёл в дерево аккурат между большим и указательным пальцем демоницы. Рок с невинным видом рассматривал оставшуюся без пары вилку, сиротливо торчащую из куска мяса в забытой тарелке. Кажется, описанному непотребству он сумел бы помешать и молча. Интересно, а получи он прямой приказ?.. Я сдула чёлку со лба, выгоняя из головы неприличные мысли, и отвернулась от Томаса. Как раз принесли эль.
Первая порция алкоголя миновала горло и оказалась в животе, не принеся успокоения и не одарив медовым ароматом. Вторая легко пахнула цветами, но всё равно пролилась безвкусной жижей. И лишь на середине третьей кружки, закачавшись вместе с комнатой, я осознала, что успокаиваться хмелем — дело неблагодарное. Но почему-то голова у меня всегда включалась чуть позже, чем стоило бы. Одно из множества доказательств этого факта сидело рядом, сложив руки на груди и пристально хмуро следя за опустошающимся кувшином.