Шрифт:
Брошенка
1986-й год.
14-летняя Лена сидела на подоконнике, поджав под себя ноги и уронив подбородок на колени. Девочка беззвучно рыдала, захлебываясь слезами. Они обжигали щёки и капали, капали, капали.
– Сволочи! Какие же они сволочи! – сквозь зубы повторяла девчонка.
Отцу, военному в звании прапорщик, предстояла чрезвычайно выгодная, по тем временам, командировка.
Конечно же, решили ехать.
Но маячило, как дала определение ситуации сама виновница, одно пикантное «но» – Лена! Это «но» взять с собой не было никакой возможности. Страна, куда направили отца – новое направление, школа там только до 5 класса, а Лена – уже шестиклассница в ближайшем сентябре.
Отказаться от командировки речи не шло.
Родителям осталась «малость» – решить, куда определить дочь.
Мысли, одна безумнее другой, наполненные обидой, горечью и ненавистью к родителям и счастливчику – брату, бушевали внутри девчонки. Та не понимала и не хотела принимать решения родителей.
В комнату вошла мама, присела рядом, бережно обняв Лену, и прошептала:
– Дочка, ты у нас – взрослая девочка, многое уже понимаешь, пойми эту ситуацию. Год быстро пролетит, даже не заметишь. К тому же, у тебя здесь друзья, бабушка, и дядя Володя будет навещать, скучать не придётся. Это мы отправляемся в сложные условия, считай – чужая страна. К тому же, мы будем писать, звонить, посылки слать, а в следующем году заберем тебя к себе, потерпи, родная.
Зато потом купим и машину, и квартиру, заживём!
– Это вам нужны квартиры и машины, мне такого барахла не надо! Никто меня даже не спросил, чего я хочу? Ехать с вами или остаться здесь, непонятно с кем?
– Ну, ну, – гладила по голове плачущую дочь Ирина Александровна.
Лена откинула её руку.
– Слушай, мам, разве нельзя один год школу прогулять?? Хотя, о чем я говорю, вы же всё уже решили!!
– Леночка, – хрипящим от слёз голосом прошептала Ирина Александровна.
– Правильно, – перебила Лена, – зачем вам лишний ребёнок, одного хватит! Особенно когда столько денег валится на голову. Подавитесь своими деньгами!! – крикнула Лена, зыркнув так, что мать отшатнулась.
– Перестань хамить! – дала оплеуху дочке Ирина Александровна, сама не ожидая такой своей реакции, – оставайся в комнате до вечера, подумай над своим поведением!
Мама вышла, хлопнув дверью, а Лена разрыдалась пуще прежнего, оставшись одна.
Девчонка злилась от беспомощности. А еще.. не понимала, почему предки решили оставить её с бабулей, хотя знали,что она выпивала. Да, вела трезвый образ жизни, но иногда срывалась.
– Им наплевать на меня, – думала Лена, утирая нос и мокрое, опухшее от слез лицо.
Каждый день, пока уезжающие
Они были одним общим, а она – чем-то «другим». Большим, черным, кричащим сгустком негатива, огрызающимся подростком, сгорающем в горечи душевного опустошения.
– Они отказались от меня,– прикрыв телефонную трубку, шептала Лена своей подруге. – Никогда не прощу их!! И ведь ничто их не остановило оставить меня с бабкой- алкоголичкой.
– Да что там говорить, – подливала масла в огонь подруга, – выходит, что ты вообще никому не нужна..
– От меня и крестный, и крестная, и все родственнички отказались. Противно было слышать, как мать по телефону пыталась пристроить меня хоть к кому-то.
Когда родители уезжали, Лена не проронила ни слезинки, зато потом прорыдалась от души, на полной груди дородной бабушки Дуси, с надкусанным пирожком в руке.
Дядя Володя
Несколько месяцев прошли вполне неплохо.
Конечно, Лена тосковала. Но баба Дуся опекала внучку, оберегала, старалась увлечь чем-то, чтобы время до встречи с родителями проходило гладко. Учила шить, печь пироги, разрешала приводить подруг и угощала от души.
Пожилая и слабая женщина держалась, как могла. Но спустя несколько месяцев тоска по родине сделала свое дело. Сначала бабуля встречала Лену из школы навеселе, а потом вообще перестала встречать, валяясь в пьяной эйфории до глубокого вечера, а то и до утра.
Лена сама собиралась в школу, сама готовила завтрак, кое-как училась, скатилась до троек, обрезала длинную косу и бросила музыкальную школу. Ленка болталась на улице, приходила поздним вечером, чтобы как можно реже видеть противное бабушкино лицо.
В таком состоянии и обнаружил Лену дядя Володя, приехавший навестить родственников.
Властный и строгий, он принял решение отправить бабушку обратно домой, а Лену забрать к себе. Конечно же, мнения Лены никто не спрашивал, а ей, почему-то, всегда было страшно при виде строгого лица этого мужчины. Лена никогда его не любила.
До приезда родителей оставалось полгода.
После переезда к родне Лене пришлось сменить школу.
В семье дяди Володи Лена была скромна, послушна, никогда ничего не просила, не жаловалась. В общем – ветошь, как называла сама себя Лена.
Девчонка недоумевала, почему сестра Инка её гнобит, дядя Володя посмеивается, а тетя Нина смотрит свысока. Создавалось такое впечатление, будто Лена всем что-то должна.
Но Лена понимала, что никому и ничего она не должна, терпела и ждала родителей.