Мамба в СССР. Черный курсант
Шрифт:
— Пирожки, пирожки, домашние пирожки! С луком, рисом, яйцами! С рыбой и мясом! Налетай, разбирай!
«Только детям не давай или водкой запивай», — мысленно продолжил я в рифму. Кто знает: чьё там мясо внутри?
— Рыба, рыба, копчёная рыба.
— Картошечка домашняя, с маслицем! Картошечка! Молодая, да с укропчиком!
— Раки, сраки, тьфу, раки! Покупайте! Раки!
Станция находилась не так далеко от реки, поэтому тут и торговали рыбой. И копчёной, и сушёной, и жареной.
— Пирожки! Рыба! Раки!
Глянув на средней плотности и возраста женщину, торговавшую варёной картошкой, я махнул ей рукой. Та тут же подбежала.
— Ой, божечки, а я грешным делом подумала: парень так сильно загорел, что аж на негра стал похож!
— Так я и загорел, только в Африке.
— Ага! Картошечки захотел?
— Да.
— Вот, смотри, есть картошка, а вот рыба к ней жареная. Всё вместе стоит полтора рубля. Я ещё и хлебушка дам, свежего, колхозного.
— Ну, давайте.
Тётка щедро сгрузила довольно большую порцию в картонную тарелку, завернула в пакет, взяла деньги и была такова. А я, пока все гуляли по перрону, вернулся в вагон, разложил свою нехитрую снедь на столике, подрезал для сытости колбасы и принялся за еду. Раздался сигнал локомотива, и проводница быстренько загнала внутрь всех пассажиров. Многие вернулись с пакетами, похожими на мои, присовокупив к вагонным «ароматам» новые запахи привокзальной еды.
— Мама, а это кто? — тыкая в меня маленьким пальчиком, спросила беловолосая девочка с бокового места напротив.
— Это дяденька негр.
— А почему он в военной форме?
— Учится у нас на офицера.
— А он за нас будет воевать?
Этот вопрос поставил в тупик её маму, и она замолчала.
— Буду, — помог я ей. — А что-то у вас девочка мало ест? — кивнул я на очень скудный стол.
Женщина посмотрела на меня грустными, чуть виноватыми глазами. Была она не очень красива и излишне худощава, но в целом, ничего. Обычная женщина. А девочка — мелкая и суетливая почемучка, так и норовила озадачить вопросами всех окружающих. Дёргая тонкими белыми косичками, она у всех допытывалось: что, как да почему.
— Мы из отпуска возвращаемся, поиздержались. И ехать ещё долго, с пересадками: сначала на этом поезде, потом на другом придётся.
— А мне только до Ленинграда, продукты могут пропасть, — и я полез в свою сумку, чтобы выудить оттуда палку копченой колбасы. — Берите, пусть девочка кушает.
— Я не возьму, — решительно отвергла колбасу женщина.
Но мне на помощь пришла сама девочка:
— А ты с чистым сердцем предлагаешь?
— Да, — растерянно произнёс я. — А как иначе?
— Тогда, давай, — решительно махнула она рукой.
— Маша?! — ошеломлённо воскликнула её мама. — Нельзя же так!
Но девчушка явно проголодалась и с детской непосредственностью смотрела на меня.
Я достал угрожающего вида нож и очистил колбасу
— А ты из Африки, да? — кивнула она своей головёнкой, и косички смешно подпрыгнули в такт.
— Да.
— А расскажи!
— Про что?
— Про Африку.
— А про что именно?
Девочка задумалась.
— Ну, расскажи сказки, знаешь?
— Знаю. Слушай.
Уж сказочником-то я был отменным (многие девушки это подтвердят!), а тут всего лишь мелкая, наивная девчушка! Неужели я сказок ей не напридумываю? И я начал.
Минут через десять я заметил, что меня слушает всё моё купе, через двадцать к нему присоединилось соседние, а спустя полчаса люди (в основном дети) стояли уже в проходах. Девочка же примостилась у меня на коленях и методично жевала, уже даже не знаю какой, кусочек колбасы.
— Ох, как интересно, — не выдержала какая-то женщина.
— Да, — подтвердила Маша, — рассказывай ещё!
А у меня уже голос охрип и в горле пересохло. На помощь мне пришла мама девочки.
— Маша, тебе уже спать пора, а дяде отдохнуть от тебя.
— Да? — искренне удивился ребёнок, однако она тут же слезла с моих колен.
Я с облегчением вздохнул. Народ тоже разошёлся по своим делам, тем более, что время уже подошло к ужину. Я решил немного полежать, а потом сходить в вагон-ресторан.
Где-то часов в восемь я сполз со своей полки и, поулыбавшись всем в купе, направил свои стопы в сторону вагона-ресторана. Он находился в середине поезда, ближе к его началу. Проходя по вагонам, я ловил удивлённые взгляды пассажиров, впрочем, уже не обращал на них особого внимания, потому как надоело.
Пробираясь сквозь густую дымовую завесу в тамбурах, я вдыхал воздух в вагонах, но и там воняло не намного лучше. В нос шибали ароматы копчёной рыбы, в каком-то вагоне пассажиры отважились на покупку раков, и теперь там тоже стоял невыносимый запах рыбы, вот только тухлой. А что они хотели? Лето на дворе! Сладковатый душок сутки немытых тел смешивался с резким запашком мужских ног. Из туалетов тянуло хлоркой, но порой не справлялась и она.
Но вот, наконец, и вагон-ресторан. Хлопнув дверью, я вошёл и огляделся. Ресторан оказался заполнен лишь наполовину и, заприметив свободный столик, я направился к нему. Меня заметили, и ко мне сразу подошла девушка в переднике, на её голове было надето какое-то подобие кокошника из накрахмаленной кружевной тряпочки.
— Здравствуйте, что желаете?
— Поужинать.
— Пожалуйста, вот меню.
Взяв картонку с меню в руки, я бегло просмотрел его. Особых изысков в меню не наблюдалось, и выбор мучительным не оказался.