Мамонизация отряда
Шрифт:
Лидия была невысокой, несколько пухловатой женщиной с кротким взглядом и рассеянной улыбочкой. Её светло-русые волосы пребывали в лёгком беспорядке, выбиваясь из-под капюшона странной хламиды, совсем не соответствующей званию монахини. А в зелёных глазах можно было увидеть такую же безмятежность, какой наполнена листва деревьев в тихий день. Лидия с рождения отличалась очень странным характером, а к моменту половозрелости и вовсе прослыла «блаженной». Может всё дело было в том, что в восемь лет её изнасиловал неизвестный мерзавец, которого жители не смогли найти, а может так от природы было заложено. Грезящая единением с Верховной богиней женщина отлынивала от работы, была обузой для семьи и её решение уйти в монастырь многие приняли с облегчением. Нет, она не была ленивой, просто отличалась невероятной рассеянностью. Но богиня, отняв разум, дала женщине
– О, Лидия, уж не та самая ли вы Лидия?
– Не знаю. А вам какая нужна? – Улыбнулась ещё сильнее девушка.
– Та, что пойдёт с нами в поход за головой лилим, и та, что поможет мне узреть истинный свет веры. – Вор ещё раз окинул дурочку взглядом. Да она ему достанется легче, чем пьяная мышь - коту.
– Я ничего не знаю о голове лилим, но считаю неразумным идти против неё. Это очень сильный монстр. Мне сказали, что вы хотите убить одну суккубу, которая терроризирует несколько деревень. Убить суккубу непросто, но я могу в этом помочь. И конечно я помогу вам узреть свет веры в истинное божество. Откройтесь мне прямо здесь!
– Прямо здесь? Я немного смущаюсь.
– Не стоит! Нет ничего постыдного, чтобы открыть своё сердце богине, даже стоя по колено в навозной куче. Со мной так и было.
– Ам… и как давно вы стояли в навозе?
– Пять лет назад. Но я уже не замечала этого, ибо меня вёл за собой свет веры и я научилась не обращать внимания на такие вещи. – Лидия была до дрожи открытой и искренней.
Шпиц почувствовал себя похотливым грязным боровом. На всякий случай он посмотрел на ноги Лидии, надеясь, что та грязна как чушка, но босые ноги монахини были на удивление чистыми.
– И всё-таки давайте пройдём в комнату. Мои друзья любезно освободили одну из них специально для моего просвещения. – Мужчина решил, что Лидия слишком хороша, чтобы её не опорочить. Да и чувство брезгливости к самому себе нужно было как-то изгнать из себя.
Через два часа вор и монахиня уже лежали в одной постели. Правда всё пошло не так, как хотелось Шпицу. Через час после общения с блаженной женщиной он уже каялся в грехах, размазывая по щекам слёзы покаяния. Девушка жалеючи гладила его по голове и говорила, что отпускает ему все грехи и что если покаяние настоящее, то и душа его очистится. Так что вскоре его сморило мёртвым сном. Лидия переоделась в ночную сорочку и улеглась рядом, но под другим одеялом, счастливая от того, что смогла помочь ещё одной заблудшей душе найти себя.
А утром вор вломился в комнату рыцаря и мечницы. Он был бледен и дрожал явно не от холода. Из одежды на нём было только исподнее, а в глазах плескался ужас. Леона, сидя на кровати, осмотрела его и хитро улыбнулась.
– Что, герой-любовник, всё-таки это оказался крокодил и он затащил тебя в постель?
– Говард, мы ведь идём убивать монстров? – Хриплым голосом спросил Шпиц. – Тогда бери меч, в соседней комнате спит одна из них.
– А я думала, что монстр только что пришёл сюда. – Подколола девушка.
– Что случилось? – Хмуро спросил Говард. – Она тебя насиловала? Пыталась съесть? Склоняла к замужеству? Я теряюсь в догадках.
– Говард, у неё хорошее тело, но вместо того, чтобы удовлетворить свою похоть, я каялся в грехах. Говард, я заливался слезами! Что с ней не так?
– Шпиц, Шпиц. – Рыцарь укоризненно покачал головой и стал одеваться. – В этот поход отбирались лучшие. Леона – лучшая мечница, ты лучший ловкач и взломщик, я герой, на чьём оружии кровь как минимум пяти десятков монстров и даже немного людской. Лидия блаженная… Откровенно говоря, она сумасшедшая, полная дурочка. Но она очень сильна как клирик и экзорцист. Ходят слухи, что она смогла очистить от демонической энергии соседнюю область. Так что то, что она так «развела» тебя на покаяние вместо соития, меня не удивляет. Но она не девочка. Известны случаи, когда она миловалась с людьми. Но никогда не нападала сама, просто если человек ей нравился, он сам на неё набрасывался. Просто смирись с тем, что если она захочет тебя, ты от неё не спасёшься, а если нет, то ты снова будешь каяться и плакать.
–
– О, великая Леона, ты освободила меня от оков благочестия! Позволь облобызать твои святые перси, что избавили меня от чёрных чар этой монахини, дабы избежать повторно этой участи!
Перед носом вора повис небольшой, но грозный кулак. Мечница холодно посмотрела на жулика, но тот внезапно уклонился и оказался у локтя воительницы, а его руки коснулись святого. В следующий миг довольный Шпиц улетел в противоположный угол с небольшой потерей сознания. На укоряющий взор Говарда девушка ответила:
– Я разрешаю смотреть, но только не трогать руками. Ты же не хочешь их полапать?
– Я всё-таки герой. – Пожал плечами паладин. – А что со Шпицем?
– Жить будет, а как долго, это уже пусть его похоть решает.
Спустившись вниз к завтраку, приключенцы обнаружили там ещё одного человека, явно снаряжённого в поход. Это был молодой мужчина с короткой тёмно-русой причёской и карими глазами. Он был моложе всех, но при этом на голову выше Говарда, хотя и довольно худощавый. Николаус, именно так он просил себя называть, был родом из приличной семьи. О нём нельзя было сказать ничего плохого, кроме небольшого разгрома в собственном доме. Юный человек увлекался алхимией и, даже обучаясь в университете, где была своя алхимическая лаборатория, проводил часть экспериментов дома. С ним был и его неразлучный приятель Свейнус, который в конце концов стал ассистентом одного из профессоров. И в один прекрасный солнечный день два приятеля снова собрались дома у Николауса, чтобы попробовать создать философский камень. Считалось, что он мог превращать свинец в золото и очищать местность от демонической энергии. Но что-то пошло не так. Первым это заметил Свейнус и свои сомнения он высказал товарищу в лаконичной фразе: «А не рванёт?». Николаусу передались сомнения друга и он, почесав макушку, неуверенно ответил: «Не должно!». А уже через полминуты из дома вылетели стёкла, осыпалась штукатурка со стен, а жуткий грохот перепугал соседей. Что спасло двух молодых людей от гибели и тяжёлых ранений, одной Верховной известно. Может дело не в этом, однако жизнь молодого алхимика резко изменилась. Полгода прошло после взрыва и интерес к алхимии поугас, отчасти это было связано с запретом родителей держать в доме реактивы и тем более проводить эксперименты. Листая учебник по элементалистике, Николаус наткнулся на коротенькую статью. Видимо кто-то забыл вырвать страницу из книги или кто-то намеренно оставил её неисправленной. Это был интересный, хотя и сжатый рассказ о княжестве Полов и его чудесном преображении. Именно с этого дня судьба молодого человека сильно изменилась, он решил стать магом-элементалистом. Найти четырёх элементалей было непросто, но главной проблемой оказалось не это. Николаус решил попробовать со своими элементалями достичь тех вершин, которых достигла группа элементалистов в Полове, но безуспешно. Через несколько месяцев после выпуска магу удалось найти упоминание о некой Саферитте, которая являлась главой ассоциации магов-элементалистов, и следы вели в Полов. Только вот Полов был уже демоническим княжеством, а потому для Николауса этот поход ещё был и хорошей практикой, чтобы примерно знать, чего стоит ожидать в этих землях.
С Николаусом не было проблем. Он встал и со всеми поздоровался максимально вежливо, стараясь не испортить впечатление о себе. Надо сказать, что его вежливость и чопорность одинаково не понравились Шпицу и Леоне. Это был первый момент во всём походе, когда они проявили редкое единодушие. А вот Лидия внезапно выдала:
– Ой, как приятно с вами познакомиться и какие у вас миленькие доченьки! Меня зовут Лидия, я сестра из монастыря святой Женуарии. Склочная была баба, но зато сейчас здесь остались только мои любимые, добрые подруги, всегда готовые помочь другим.
– Эм, простите, какие дочки? – Недоуменно переспросил Николаус.
– Ну вот эти четверо.
– Господин Николаус, - вмешался Говард. – Лидия видит ваших элементалей, но почему она видит именно девочек, я не знаю.
– Ох, Говард, простите, но я-то уж могу девочку отличить от мальчика.
– Возразила клирик.
– Мои элементали стараются не показываться на глаза, когда я не использую их силу, потому ваши способности, мадам, несколько меня обескуражили.
– Элементали? Так вот они какие? А почему их четверо?