Маморитаи
Шрифт:
Пока Тобирама разбирался с Саске, а Итачи отчего-то замер, как парализованный, он пытался найти хотя бы тело Наруто — единственного, горячо любимого сына, однако это казалось тщетным. Минато из последних сил оббегал всю обширную территорию, в итоге замирая на осколке развалившейся скалы.
Только оттуда Минато удалось ощутить всем своим существом произошедшее бедствие. Это странное чувство словно нить, связывающая его с Чистым Миром, подсказывало — сам Шинигами спустился в мир смертных. Это значит, что пускай они выиграли войну, но проиграли главную битву. Души погибших соратников поглотил
Сработал ли ритуал, если она умерла раньше?
Успела ли его активировать?
Дышать стало трудно непонятно отчего: из-за постепенно осознаваемой смерти сына, либо из-за понесенных Альянсом потерь и удавшегося — или нет — ритуала. Глаза покраснели, по роговице расползлась розовая сеть.
Не одна сотня жизней потонула в раскинувшимся перед Намикадзе Минато котловане, заполненным несуразной отвратительной кашей гниющих трупов. Вокруг витал тошнотворный запах сгоревших человеческих тел, перекликающийся с острым металлическим привкусом. Дымовые кольца плавали в танце, стремясь к девственно чистому небу, накрывающему место трагедии завораживающим рассветным куполом.
Если Боги существуют, то им определенно наплевать на них. Они, как и люди, вполне могут быть заняты собственными дрязгами. Возможно, даже среди Богов идёт война.
Всё это не важно.
Намикадзе ощутил знакомый привкус во рту от прикушенной щеки. Боль живущего.
Какой в его жизни смысл, если Кушина с Наруто мертвы?
***
Минато телепортировался к Тобираме, тут же слыша свистящий вздох:
— Жив, но ему требуется немедленная госпитализация, — Сенджу сжал переносицу двумя пальцами, до мерцающих точек зажмурился — Он не дотянет до Конохи.
Минато сжал дрожащие ладони в кулаки, вскидывая голову к равнодушному небосводу.
— Я доставлю его, — тихий, на грани шепота голос обратил на себя внимание.
Итачи смял записку, сунул её в карман. Сенджу смог разобрать лишь одно слово:
Месяц.
— …Ты сможешь. Сейчас да, — скрестил руки на груди Тобирама — Однако тебе не придется напрягаться.
Издали воздух сотрясался от мчащихся к последнему полю боя шиноби. Сотни бойцов не скрывали своего присутствия, ведомые несколькими командирами.
Итачи с нескрываемым облегчением закрыл глаза после замеченной серой макушки на горизонте.
Есть шанс, что его младший брат выживет. Мышцы налились слабостью, подчиняемые этой мыслью, голова ощутимо закружилась.
Война окончена с катастрофическими потерями, лишив Скрытые Селения более половины своих бойцов, однако для Итачи ещё не всё кончено.
Для него остался единственный нерешенный вопрос.
Эпилог
Возвращение вещей к своему началу и есть покой.
Покой и есть возвращение к жизни.
Лао Цзы
Коноха. Спустя несколько месяцев после окончания войны
Горячее солнце дарило тёплые лучи безлюдным улочкам призрачной деревни, ветер терял ледяные, жалящие
Весна — романтичное время года, несущее сладкие, чарующие запахи и щемящие эмоции жителям, однако в этот раз ни единой улыбкой не мелькнуло на бледных лицах когда-то счастливых горожан. Даже не участвуя в военных действиях все ощущали неявное напряжение, сковавшее мышцы и страх, поселившейся в сердце. Ни для кого не было секретом те потери, которые понес весь мир шиноби, лишившийся значительной части военных сил. Дестабилизация сказалась на обществе временным затишьем и набирающим обороты натализмомПолитика поощрения роста рождаемости в обществе, как правило, в целях борьбы с депопуляцией., агитацией молодого поколения к обучению в военных структурах, дефицитом рабочей силы и продовольствия.
Простые люди ходили с опущенными от скорби головами, а действующие шиноби забыли про личную жизнь, окунувшись в служение родной деревни, погребенные под завалами миссий — нукенины, разбойники, прочие криминальные личности накинулись на мир стаей голодных гиен. Джонинов с чунинами не хватало, а генины возвращались либо мертвыми, либо критично раненые.
Атмосфера угнетения не давала вдохнуть полной грудью. Казалось, что несмотря на явные внутренние проблемы между Скрытыми Селениями бегали опасные искры. Все винили друг друга в неисчислимых потерях, а Даймё стран требовали прежней продуктивности.
В подобной ситуации не получалось достойно сопроводить погибших в последний путь. Шестого Хокаге выбирали второпях. Им стал доверенный Цунаде во время войны — Хатаке Какаши, приняв к себе в советники Сенджу Тобираму и Намикадзе Минато. Третий кандидат куда-то пропал почти сразу после прибытия в селение.
Поминальную службу удалось устроить по всем традициям лишь в первый день весны. То время, когда из года в год в Конохе царил рассвет жизни, сейчас теряется в тенях боли и смерти. Траур заставил одеться в чёрные одежды, горе распахнула двери для слёз, боль и страх окрасили улицы в блеклые, серые цвета. Плач трескал устоявшуюся трагичную тишину, поселившуюся на кладбище, вой упавшей на могильную плиту старухи, казалось, взывал ко всем богам, но те остались безмолвны к страданиям простых людей.
Мимо причитающей старухи прошел закутанный в дорожный плащ мужчина. Он бросил единственный взгляд на одинокую скрюченную фигуру и незамедлительно продолжил путь, свернув в закрытую часть кладбища. Даже оно оказалось заполнено под завязку остатками выживших кланов.
— …посмели оставить меня! — надрывался дрожащий женский голос.
Мужчине пришлось остановиться, прячась за оградой из цветущих дельфиниумов, чтобы его присутствие не заметили. Он выглянул и его цепкий взгляд наткнулся на истерящую вдову главы клана Нара. Её за плечи придерживал незнакомый седой мужчина, но это мало помогало рыдающей Йошино. Она кидалась на две надгробные, идеально белые плиты, словно решившая о них убиться головой, отправиться к потерянному мужу и единственному сыну.