Man and Boy, или История с продолжением
Шрифт:
— Четыре мили! Четыре мили деревьев, зелени и цветов. И люди катаются на лошадях! И это в самом центре одного из крупнейших городов планеты!
— И озеро, — добавил я. — Не забывай про озеро.
Мы сидели в кафе на втором этаже Королевского института британских архитекторов — громадного белого здания на Портленд-Плейс, построенного в тридцатые годы прямо через дорогу от китайского посольства. Это был монументальный оазис красоты и спокойствия, о существовании которого я и не подозревал до тех пор, пока она не
— Мне нравится это озеро, — согласилась она. — Нравится его название — Серпентайн. Интересно, в это время года еще можно взять лодку напрокат? Как ты считаешь, еще не слишком поздно?
— Точно не знаю, — сказал я. Шла последняя неделя сентября. — А тебе хочется?
Огромные карие глаза стали будто еще больше.
— Прямо сейчас?
— Почему бы нет?
Она взглянула на часы.
— Потому что мне пора идти на работу, — улыбнулась она.
— Тогда как насчет завтра? Прямо с утра, пока народу еще нет. Хочешь, я заеду за тобой после завтрака?
Я вспомнил, что до сих пор не видел ее квартиру.
— Или я могу прийти к тебе сегодня вечером после работы, — сказала она.
— Тогда мы точно сможем поехать пораньше.
— Ты придешь ко мне после работы?
— Да. — Она посмотрела кофейную гущу в своей чашке, потом снова взглянула на меня. — Тебе так удобно?
— Более чем, — ответил я. — Просто замечательно.
Возможно, история с Сид началась просто как увлечение, когда я еще не очухался от того, что Джина меня бросила. Но после первой же ночи, проведенной вместе с Сид, все изменилось. Потому что ее рот подходил к моему так, как ни один до тех пор, даже рот Джины.
Я не шучу — губы Сид были как раз то, что надо. Не слишком твердые и не слишком мягкие, не слишком сухие и не слишком влажные, язык не слишком длинный и не слишком короткий. Другими словами, само совершенство.
Раньше мы с ней, разумеется, тоже целовались. Но на этот раз все было по-другому. Теперь, когда мы целовались, я хотел, чтобы это продолжалось вечно. Наши рты были созданы друг для друга. А часто ли такое случается? Я могу сказать точно — один раз в жизни. Вот сколько.
В мире много прекрасных людей, миллион людей, в которых можно влюбиться. Но есть только один человек, чей рот в совершенстве подходит к твоему.
И, несмотря на все, что случилось потом, я до сих пор искренне так считаю.
Проснувшись рано утром, я смотрел на нее, радуясь тому, что она лежит на моей стороне кровати, счастливый оттого, что она, так мало зная о моей прежней жизни, не стала автоматически ложиться на половину Джины.
Я задремал, думая о том, что у нас все уже началось и нам самим решать, кому на какой стороне кровати спать.
И вдруг она закричала и проснулась.
Это был всего
Возможно, его потревожили пьяницы на улице, добиравшиеся домой под конец субботней ночи, и он, спотыкаясь, выбрался из своей кровати и забрался в мою, так толком не проснувшись, даже когда положил ногу поперек тела Сид, и она встрепенулась.
Сид повернулась ко мне, зарывшись лицом в ладони.
— О боже… я подумала… я даже не знаю, что именно я подумала. Я видела тебя, но одновременно почувствовала кого-то другого.
Я обнял ее за плечи, стараясь успокоить. Пэт беспробудно спал на ее месте, с открытым ртом, закинув руки за голову и отвернувшись от нас, хотя одна его нога по-прежнему лежала на теле Сид.
— Все в порядке, все в порядке, — быстро произнесла она, осторожно сняв с себя ногу Пэта. Она перелезла через меня и выбралась из кровати, но по ее голосу было совсем не похоже, что у нее все в порядке.
Я решил, что она пошла в ванную. Но когда она не вернулась через пять минут, я отправился искать ее. Она сидела за кухонным столом в моей рубашке, которую, видимо, нашла в корзине с грязным бельем.
— Я присел рядом с ней, взял ее за руки и поцеловал в губы. Мягко, прижавшись своими губами к ее губам. Мне нравилось целовать ее по-разному.
— Извини, что он тебя напугал. Он иногда так делает. Я имею в виду, забирается ко мне в кровать. Я должен был тебя предупредить.
— Все нормально.
— Ты уверена?
Сид покачала головой и призналась:
— Не вполне.
— Послушай, мне очень жаль, что он тебя так напугал. Я постараюсь сделать так, чтобы этого больше не происходило. Я врежу замок в свою дверь. Или привяжу этого маленького шалуна. Или…
— Это не из-за Пэта, — сказала она. — Это из- за нас.
— Что ты хочешь сказать?
— Мы ведь толком не поговорили, правда?
— Почему же? Я рассказал тебе о Джине. Ты рассказала мне об этом парне, подсевшим на «бамбук», который оказался не Реттом Батлером. Мы много говорили. Мы все грустные истории друг другу уже рассказали.
— Это о прошлом. Я имею в виду, мы не поговорили о настоящем. Мы не знаем, чего хотим друг от друга. Ты мне нравишься, Гарри. Ты забавный и такой славный. Ты хорошо относишься к своему мальчику. Но я не знаю, чего ты ждешь от меня.
— Ничего не жду.
Это неправда. Конечно, ждешь. Так же, как и я. Как все люди, когда начинают спать вместе или держаться за руки и впадать в мечтательное настроение за чашкой кофе, когда отдыхают в красивом ресторане. Все мы чего-то ждем. Но я не уверена, что мы ждем одного и того же.
— В смысле?
— Ну… тебе, например, хочется еще детей?
— Господи! Мы только первый раз переспали.
— Да ладно тебе, Гарри. В душе мы всегда знаем, хотим еще детей или нет. Я не имею в виду от меня. Я имею в виду вообще.