Манас. Рождение и детство сына Тенгри. Книга первая
Шрифт:
Юноши во главе с Акбалтой вынуждены были слушаться мудрого Бая. Действительно, народ скрылся в горах, спасаясь от настигавшей смерти, прятался среди кустов, между хребтами, в пещерах. Следуя советам Бая, народ надел траурную одежду, головные уборы венчали знаки в виде повязок из черных, синих и красных полос тканей. Лазутчики врага, которые рыскали по земле кыргызов, собирая сведения об их действиях, немедленно донесли это до Алооке-хана и Молто-хана.
Довольные легкой победой над кыргызами, многочисленными трофеями, Алооке-хан и Молто-хан принялись переправлять награбленное,
Для кыргызов во главе с Баем, Акбалтой и Жакыпом с братьями это событие стало последней каплей в чаше терпения. Горевшие желанием дать отпор врагу Акбалта и Жамгырчы уговорили Бая и Жакыпа на худой конец отбить свое добро, уничтожив весь караван.
В спешном порядке они собрали дружину из шестидесяти джигитов, способных и обученных к боевым действиям в любых сложных условиях. Вооружившись самыми лучшими мечами, копьями и луками с колчанами стрел, дружинники подобрали себе самых прытких коней из числа уцелевших после нападения неприятеля.
На заре, когда караван собрался в дальний путь, дружина внезапно напала на него, не оставляя никаких надежд на спасение и караванщикам, и охранникам – все они были зарезаны, кроме одного, который спрятался среди убитых, притворяясь мертвым.
Возвращенное добро было роздано кыргызам, каждому тютюну по одной горсти драгоценностей.
Один боец, который выжил, притворившись мертвым, прискакал в ставку Алооке-хана и сообщил, что караван подвергся нападению и уничтожен полностью. Груз, предназначенный для Эсенкана в качестве дара, схвачен и увезен нападавшими.
Такая невероятно плохая весть для Алооке стала как иголка, ранившая его в самое сердце. С яростью он вскочил со своего трона и что есть мочи закричал:
– Кто-о-о напал на караван!?
Такой наглости со стороны кого-либо он в жизни не испытывал. Под носом. Зная, что здесь лютует Алооке. Какая наглость!
– Т-т-таксыр, – боец попятился назад, лепеча и приседая на колени. – Мне показалось, что они кыргызы.
В правой руке Алооке блеснул кривой меч и отсек голову бойца. Она покатилась с открытым ртом и просящими милости глазами.
Алооке велел срочно собрать когорту гадалок и ясновидящих, которые сопровождали его во время походов, и приказалал узнать, кто напал на караван.
Через некоторое время старший когорты, старик с длинной бородой по имени Ран-Кудик промолвил:
– Мой хан! Боец твой правду сказал. Драгоценностями завладели сыновья Орозду-баатыра.
Кровожадный Алооке-хан еще более рассвирепел.
– Весь бурут будет высечен, – в глазах у него промелькнули горы трупов, охваченных пламенем. Войско его, как лавина, наступало на аул за аулом, вырезая жителей.
Бай подумал: «Так он в живых никого не оставит», – и решился на отчаянный шаг. Прискакал прямо к Алооке.
– Хан Алооке! Народу моему – пощады! Моя земля – теперь
Бай склонил голову перед Алооке-ханом и накинул на свою шею ремень. Алооке знал, что этот человек является братом кровного врага Орозду-баатыра. Значит, он заменяет сейчас Орозду-баатыра, стоит во главе кыргызов. Но что за чудеса, в жизни не встречал таких людей, которые отдавали свои головы на отсечение ради сохранения своего народа.
Алооке-хан остановил войско. Обратился к нему находившийся рядом Молто-хан:
– Алооке! Нужна рабыня, чтобы разжечь огонь! Нужен раб, чтобы содержать скотину! Нужен народ, чтобы обложить данью!
Все верно. Целью похода является именно это. Захватить больше земли и поработить народ, чтобы владения Эсенкана стали обширными и богатыми.
Как поступить с этим Баем, готовым расстаться с головой ради теперь уже принадлежавшего Алооке народа, с которым он может сделать что угодно.
Алооке никогда не убивал плененных глав разных племен и родов. Смерть – это легкое наказание. Он считал, что, находясь в неволе, они наказывают себя тем, что мучаются от мысли никчемности своего существования. Но этот народ опасный и бунтарский. С ними надо поступить иначе. Их необходимо разделить и раскидать по всей земле, по всему свету. Таким образом, десять сыновей Орозду-баатыра разбрелись из Таласа по десяти направлениям. Текечи и Шыгай были изгнаны с малой частью ногойцев, через афган, в просторы Эрена. С еще одной частью ногойцев Жамгырчы подался в пустынные степи в направлении Анжиян – Самаркан и далее. Прогнали Усена и Кызылбека и его людей на север Бейджина. Брата Орозду-баатыра Бая прогнали в сторону Кашгара. На долю Акбалты и Жакыпа выпало Алтайское направление. Им выделили ногойцев с сорока тютюнами, шесть волов и четырех мулов для перевозки груза, шесть коз и трех коров для обеспечения детей молоком. Их сопровождал конвой из жайсанов-воинов…
Путая мысли бая Жакыпа, Туучунак ускорил свою ходьбу, вскидывая голову, затем громко заржал, будто приветствуя кого-то. Послышался лай собак и ржание лошадей, словно отвечающих ему.
Была близка стоянка скотников Жакыпа. Глава пастухов овец Ошпур, глава табунщиков Кубат, глава пастухов верблюдов Сарбан и глава пастухов коров Тургун рассказали по очереди, что со скотиной все в порядке. Охрану животных производят на должном уровне. Волков и других хищных зверей на землю пастбищ близко не подпускают. Грабителям и ворам дают достойный отпор. Жакып остался довольным и повернул Туучунака обратно.
Несмотря на хорошие новости о состоянии своих владений настроение у Жакыпа не улучшилось, а наоборот испортилось еще больше. «Для кого все это богатство, – думал он, – если Тенгир призовет его к себе, кому все достанется? Конечно соседние племена калмыков и манжу с радостью приберут все к своим рукам. Они, наверное, итак с нетерпением ждут, когда он, Жакып, шагнет в иной мир. Лучше раздать своему народу, как поступили ранее с драгоценностями. Каждому тютюну по отаре овец, несколько лошадей и коров».