Маньчжурские правители Китая
Шрифт:
Дорога, по которой «шествовала» табличка духа Цыси, была приведена в образцовый порядок, и никто из простолюдинов не смел ступить на нее ногой.
Когда процессия со священной табличкой приблизилась к воротам столицы, князь-регент и высшие сановники почтительно приветствовали ее, встав на колени; все движение было прекращено и на улицах воцарилась тишина; прохожие становились на колени, чтобы выразить почтительность покойной повелительнице.
Медленно и торжественно колесница проехала главные ворота Запретного города и направилась в Храм предков императоров маньчжурской династии — самое священное место в империи. Здесь табличку духа вдовствующей императрицы «пригласили»
Но прежде чем поместить табличку духа Цыси, обычай требовал временно «удалить» из храма духов ее сына Тунчжи и ее невестки: считалось непочтительным совершать церемонию по случаю водворения духа родителя в присутствии табличек сына и невестки.
Высшие сановники от имени великого князя-регента Чуня и малолетнего императора Пу И совершили земные поклоны. Было сделано девять челобитий перед каждой табличкой предков — всего около 400 земных поклонов. После этого таблички духов Тунчжи и его жены «попросили» занять прежние места, а табличка духа Цыси была поставлена рядом с табличкой ее сорегентши Цыань.
Упомянутая английская газета «Тайме» об этой церемонии писала: «Перенесение таблички духа Ее величества от могильного кургана в Восточных горах к месту постоянного нахождения — в Храм предков, в Запретный город, представляло собой в высшей степени впечатляющую церемонию и свидетельствовало о том, что культ предков занимает чрезвычайно важное место».
Могильный курган Цыси напоминал собой настоящую крепость: стены и потолок были настолько массивными и толстыми, что, казалось, представляли непреодолимое препятствие. Однако строители гробницы не учли одну важную деталь: они никак не могли предположить, что внутрь могильного кургана можно проникнуть снизу, т. е. со стороны пола, который не был достаточно мощным и толстым. Этим просчетом воспользовались грабители: спустя почти 20 лет после захоронения Цыси, в июле 1928 г., они проделали снизу гробницы проход, без особого труда взломали пол и оказались у ее гроба. Похищенные посмертные сокровища оценивались в огромную сумму — более 750 миллионов долларов!
Об ограблении императорских гробниц в книге Пу И «Первая половина моей жизни» говорилось следующее: «В долине Малань уезда Цзуньхуа провинции Хэбэй находятся Дунлинские гробницы — усыпальницы императора Цяньлуна и вдовствующей императрицы Цыси. Командир дивизии, а затем — корпуса 41-й армии у Чан Кайши, бывший аферист и торговец опиумом Сунь Дяньин под видом проведения военных маневров направил свои войска в долину Малань, где по заранее намеченному плану с помощью своих солдат в течение трех дней и ночей совершил ограбление гробниц».
С покойницы были сняты дорогие украшения и одеяния, и она осталась лежать возле опустошенного смертного ложа, став беззащитной жертвой голодных собак. Когда об этом узнали преданные Цыси евнухи, они, рискуя жизнью, проникли в могильный склеп и осторожно уложили ее останки в опустошенный гроб. Купавшаяся в необыкновенной роскоши и бесценных сокровищах и мечтавшая прожить так же в потустороннем мире, Цыси лишилась всего: она осталась в простом грубом халате и без всяких украшений.
Какая ирония судьбы!
Заключение
Мы познакомили читателя с некоторыми сторонами личной и общественной жизни маньчжурских правителей Китая, оговорившись в начале книги о том, что в их жизнеописании факты изложены в разных версиях. Но с какой бы неточностью ни дошли до нас сведения о маньчжурских правителях, они считали китайский народ своими рабами, а Китай — завоеванной страной.
В начале XX в. маньчжуров насчитывалось около 5 миллионов, а китайцев 400
«Маньчжурское завоевание Китая, — писал академик С. Л. Тихвинский, — тяжким бременем легло на плечи китайского народа, отбросило экономику Китая назад, привело к укреплению самых отсталых форм феодального землевладения, возрождению крепостничества, натуральных форм ведения хозяйства, затормозило процесс общественного разделения труда и развитие денежно-товарных отношений в сельском хозяйстве Китая».
Появившаяся на политической арене в конце XIX в. китайская буржуазия была крайне неоднородна. Ее наиболее политически зрелой и активной силой стала эмигрантская буржуазия — китайцы, в свое время эмигрировавшие из страны и разбогатевшие в колониальных владениях Англии, Франции, США, Голландии, в Юго-Восточной Азии и в районе Тихого океана.
Эмигрантская буржуазия, соприкасаясь с европейской цивилизацией, видела, насколько Китай выглядел отсталой страной по сравнению с капиталистическими государствами. Она мечтала рано или поздно вернуться в Китай и заняться там капиталистическим предпринимательством. Тем более что любой китаец-эмигрант на старости лет мечтал вернуться в родные места, где его захоронят рядом с усопшими предками.
Однако феодальные порядки в стране, неспособность маньчжурского правительства защитить национальные интересы Китая от иностранного вторжения, его враждебность ко всему прогрессивному и демократическому, консервация всего отсталого и монархического — все это не могло не вызвать недовольства эмигрантской буржуазии, поэтому она участвовала как в конституционно-монархическом реформаторском, так и в революционно-демократическом движении конца XIX в. — первого десятилетия XX в.
В самом Китае появившаяся мелкая и средняя буржуазия, а также ученое сословие из помещиков (шэньши) находились под сильным влиянием традиций антиманьчжурской борьбы и выступлений тайных обществ против деятельности иностранных миссионеров, насаждавших христианство в Китае и способствовавших укреплению позиций иностранного капитала. Однако эти силы по своей классовой природе не могли быть последовательными, борясь против феодализма, абсолютизма и иностранного засилья, они в то же время идеализировали капитализм, боялись привлекать на свою сторону народные массы, так как это могло привести к серьезным революционным взрывам.
Китайская буржуазия стремилась освободиться от неравноправия и дискриминации, сбросить гнет маньчжурского деспотизма, освободиться от диктата иностранного капитала, сделать Китай независимой страной, свергнуть цинское правительство, которое было послушным орудием иностранных держав. В таких исторических условиях интересы национальной буржуазии шли в русле интересов китайского народа, который активно боролся против маньчжурского господства.
Выдающимся борцом за свержение маньчжурского господства в Китае был великий революционер-демократ Сунь Ятсен. Из передовых представителей китайской интеллигенции и некоторых кругов национальной буржуазии в 1894 г. он организовал «Союз возрождения Китая» (Синчжунхой), который ставил перед собой задачу свержения маньчжурского господства в Китае. Первая попытка поднять антиманьчжурское восстание в 1895 г. в Гуанчжоу потерпела поражение. Сунь Ятсен вынужден был эмигрировать, продолжая руководить организацией антиманьчжурских сил в Китае из-за границы.