Мандат лицедея. Часть первая
Шрифт:
– Ох, Марк Исаевич, не смешите меня, хотя какой может быть смех, когда на душе кошки скребут. Шибко вы о народе думаете, потому ему трудно, несладко живется в этой разворованной державе. Лучше бы вы не мешали людям жить, не создавали своими абсурдными и глупыми решениями дополнительные трудности и проблемы.
– Не всем плохо живется, поэтому бедные пусть учатся у богатых добывать деньги. У нас на первом плане общественная деятельность, благотворительность, меценатство.
– Знаю, какие вы деятели и меценаты. Будь добр, подскажи мне номер мобильного телефона вашего главного начальника,
– Лада Аркадьевна, да вы в своем уме? – возразил Ярыга. – Кто я такой? Мелкая сошка, обычный гражданин, каких тысячи, чтобы беспокоить такую важную персону, птицу большого полета. В любой момент может, аукнется, вылезти боком.
Откровенно говоря, мне неизвестны ни служебный, ни мобильный, а тем более, квартирный телефоны спикера. У него правительственная спецсвязь, прямая линия с президентом, спикером Верховной Рады, премьер-министром и другими высокими чинами. Если бы я даже и знал хоть один из телефонов, то, взглянув на данные определителя, Гаманец вряд ли станет со мной говорить. Он сейчас, наверняка, дает в постели такого храпака, что стены дрожат.
У крымских депутатов таких, как я помощников, хоть пруд пруди. Вот если бы я был, хотя бы внештатным советником или помощником спикера, тогда другое дело, был бы вхож в его апартаменты. Он за тройным кольцом охраны и посторонним лицам нет доступа к телу, разве, что в приемные дни – один раз в месяц. К тому же, сам Остап Петрович принимает редко, этим занимаются его советники.
– Вы, пожалуй, правы. Я несколько минут назад звонила в первую приемную парламента, но дежурная наотрез отказалась дать его прямой номер и текущую информацию о месте пребывания. Наверное, из соображений о мерах безопасности. Вдруг кто-то замыслил покушение. Злых и психически больных людей с каждым годом становится все больше, потому, что в целом больно общество.
– Вот видите, Лада Аркадьевна, я вас никогда не обманывал и не подводил, – воодушевился помощник депутата. – Совершенно верно, дежурной, да и любому сотруднику аппарата, по инструкции запрещено разглашать адреса и номера высших должностных лиц республики. Вдруг кто-кто замыслил их терроризировать звонками или совершить покушение. А зачем вам их номера?
– Хотела узнать, возможно, Родика срочно отправили в командировку в Киев или Москву? Он любит пошляться. Жаль, он мне тоже номеров спикера и других начальников не оставил.
– Срочная командировка исключена. В таком бы случае Родион Карлович сообщил бы мне, а уж вам, тем более. Если он вам, любимой жене, не доверяет номера телефонов своего патрона, то обо мне нет и речи. Чтобы, как говорится, через голову не прыгал, а строго соблюдал субординацию.
– Что же делать? Не хочу преждевременно обращаться в милицию, прокуратуру и службу безопасности, чтобы не повредить его имиджу, репутации,– призналась женщина.– Вдруг окажется, что он уединился с Аленой и поэтому не отвечает на звонки. Он рискует своей головой. Как только недоброжелатели пронюхают, то раздуют скандал.
– Вы правы, громкий скандал, даже намек на негатив, подорвут авторитет шефа и такого развития событий ни в коем случае нельзя
– Почему-то беспокойно и странно ведет себя любимый Родиком персидский кот Грант! – испуганным голосом сообщила Лада. – Обычно он в это время дремлет, как убитый, а сейчас жалобно мяукает, скребет когтями итальянскую мебель и не ест. Что бы это все значило? Будьте, добры, подскажите, Марк Исаевич.
– Может, заболел или бессонница одолела? – произнес Ярыга.
– Вряд ли, я слышала, что животные, особенно, собаки и кошки предчувствуют несчастья, трагедии, стихийные бедствия.
– Лада Аркадьевна, не будьте слишком суеверны и мнительны. Выкиньте эти навязчивые мысли и страхи из головы. Отрицательные эмоции очень вредят психике.
– Я знаю, но ничего не могу с собой поделать, такой я чувствительный и очень ранимый человек, – призналась она.– Сердце щемит, словно его сдавили тисками, ни карвалол, ни капли ландыша не помогают.
– Примите снотворное. Утро вечера мудренее, – посоветовал он. – Я полагаю, что ваши тревоги и страхи напрасны. Вскоре все проясниться и вы еще посмеетесь над своими волнениями. Поберегите свои драгоценные нервы, щедрое на доброту и ласки сердце.
– Спасибо вам, Марк Исаевич, за добрые пожелания. До свидания, спокойной ночи. Еще раз простите за беспокойство,– произнесла она и связь оборвалась. «Вот неугомонная женщина, – с досадой подумал Ярыга и, выйдя на лоджию, закурил.
На востоке уже брезжил ранний рассвет, а небо было чистым – на синем бархате серебристыми искрами сверкали звезды. Стрелой прочертил небосклон и догорел у горизонта одинокий астероид. Страшно подумать, как беспредельна, полная тайн Галактика, равнодушно взирающая на эти жалкие, беспомощные существа, обитающие на одной из бесконечного множества ее планет и стремящихся, причем тщетно, изменить этот мир, который по большому счету им не принадлежит», – вдруг с саднящей сердце тоской осознал он.
2
Ярыга, вдоволь накурившись, возвратился с лоджии в комнату. В соседнем помещении крепко спала, хоть кол на голове теши, супруга Эльвира. Из приоткрытой двери доносился ее богатырский храп с присвистом, словно там опочивал взвод утомленных длинным марш-броском солдат. Сводные, симфонический и камерный оркестры отдыхают. Именно по этой причине Марк предпочитал спать отдельно, подобно Рахметову и Софье Павловне из романа Николая Чернышевского «Что делать?».
Но я отличие от идейного революционера брачное ложе два-три раза в неделю посещал и только тогда, когда Эльвира, сжалившись, позволяла исполнить супружеский долг. Чаще всего она пребывала в дурном расположении духа, и это для Марка служило оправданием его регулярных походов налево к девицам легкого поведения с благозвучным названием “секс-тренаж”. К каким только колдунам и врачам он не возил свою благоверную, кучу, валюты спалил и все бесполезно. С возрастом она еще громче и продолжительнее стала храпеть.