Манфред

Грибов Павел

Андрей обернулся. Сквозь зелень сквера виднелся дом № 13 по Ермолаевскому переулку и следующий за ним № 9 – «Дом со львами». Между ними – ворота в стиле XIX века, заканчивающиеся двумя львами, уже больше семидесяти лет наблюдавшими за прохожими. Эти ворота вели к дому № 11, стоявшему в глубине. Ворота и львы практически полностью скрыты стеной мрака. Хозяин голоса прав – это ближайший кусок стены. До следующего, находящегося около светофора, он добежать не успеет. Заметив, что незнакомец в черном пальто не смотрит в его сторону, Андрей стал аккуратно двигаться в сторону низкой

железной ограды сквера. Неожиданно девушка, стоявшая на краю пруда, с криком упала в воду. Ее словно толкнули, но рядом никого не было. Все внимание прохожих переключилось на нее, а парень, проезжавший мимо на велосипеде, бросился на помощь. В это время Андрей перепрыгнул ограду и побежал в сторону ворот, слыша, как слева от него с визгом тормозит машина и раздается брань водителя. Андрей не оборачивается. Он пересекает переулок и вбегает в уже знакомый мрак. Снова безмолвие и отсутствие чувства реальности. Ворота оказались единственным пятном света в непроглядном мраке, сквозь колеблющуюся поверхность которого он видит происходящее в сквере.

Незнакомец, на мгновение отвлекшись на крик девушки, быстро оборачивается, услышав визг тормозов в переулке. Он подходит к памятнику, осматривает место, где только что был Андрей, и неспешно подходит к железной ограде. Он смотрит в сторону ворот со львами. Андрей не знает, видит ли его незнакомец, но он понимает, где находится паренек. Неожиданно незнакомец усмехнулся, после чего коснулся рукой полей шляпы в знак прощания. Андрей видел такой жест в кино. Паренек уже хотел вытянуть руку, чтобы потрогать край темноты, но снова уже знакомая сила потащила его прочь от ворот.

Андрей пришел в себя в больничной палате, с перебинтованной головой. Рядом стоял папа, разговаривавший с врачом непререкаемым тоном. С другой стороны кровати сидел Витька. Увидев, что друг проснулся, он незаметно указал на папу, перевернувшего вверх дном всю больницу. По выражению лица молодого врача, стоявшего рядом, Андрей понял это как нельзя лучше.

– Поймите, – говорил он, – у вашего сына обычное сотрясение мозга. Он весьма удачно поскользнулся…

– «Удачно»? – возмутился папа. – Ничего себе сравнение!

Мужчина в деловом костюме с силой бросил портфель на прикроватную тумбочку. Он прервал заседание в университете и приехал, как только позвонил Витька, сообщив о случившемся. Но и здесь он продолжал оставаться начальником выше главврача, к которому отправился, убедившись, что сыну ничего не угрожает. И лишь поговорив с ним, снизошел до лечащего врача.

– Прошу прощения, – быстро исправился доктор. – Ваш сын переночует у нас и завтра утром может отправляться домой.

Папа шумно вздохнул, всем видом показывая недовольство.

– Вы гарантируете, что с ним будет все в порядке? – Андрей поднялся с подушки и сел поудобнее. – Андрюша! – радостно воскликнул папа, обняв сына. – Я всегда говорил, будь внимательнее.

– Не переживай, завтра все будет хорошо.

– Надеюсь. – Он достал коробку с большой гроздью винограда и пакет сока. – Фрукты будут очень кстати.

– Папа, я не смертельно больной!

– Хорошо. – Папа убрал сумку и еще раз обнял сыночка. –

Мне надо идти, а то бабушка выпьет все успокоительные таблетки в доме, – грустно улыбнулся он. – Завтра утром обязательно позвоню. Договоримся, как будем возвращать тебя домой.

– Приеду сам, не беспокойся. – Он задумался. – Где машина?

Отец посмотрела на приятеля сына, отчего Витька тут же встал с места.

– Осталась на даче, – ответил он, извлекая ключ из кармана. – Я закрыл ее.

Папа кивнул головой и молча удалился. Врач проводил его взглядом, а когда звук шагов перестал слышаться в коридоре, произнес:

– Ну и папа у тебя! Я думал, он со свету сживет меня. – Витька прыснул от смеха. – У тебя ничего особенного, – повторил врач, обратившись к Андрею, – отдохни и хорошо выспись ночью – это лучшее лекарство. Завтра, если будешь себя нормально чувствовать, отправим домой. С перевязанной головой еще придется походить.

– Понятно, – кисло ответил Андрей.

Недолго думая, Витька пересел ближе к столику с принесенной едой.

– Есть хочешь?

– Немного, – нехотя ответил Андрей. Голова еще трещала, и неприятный комок в горле только начинал оседать.

– Вот и здорово.

Приятель распечатал коробку с виноградом, предварительно налив себе большой стакан сока.

– Твой папа – это нечто! – сказал он, прожевывая ягоды. – Ворвался, как ураган на море, перевернул все буквально вверх дном. Хорошо еще, мне не досталось.

– Он торопился, а то бы и ты свое получил.

– Я заметил, поэтому старался держаться подальше. Как голова?

Андрей осторожно коснулся повязки на голове. Судя по количеству слоев бинта, на его голове словно завязали недоделанный тюрбан. Наверняка опять неделю с таким «головным убором» ходить придется. Однажды он уже разбил голову, и последствия травмы еще долго давали о себе знать. Врач, лечивший его, настоятельно рекомендовал беречь голову и пошутил, что боксом ему уже не придется заниматься. Тем временем около прикроватной тумбочки происходили чудеса поглощения еды.

– У тебя есть дела завтра? – Приятель помотал головой из стороны в сторону. – Поедем завтра отцовскую машину с дачи забирать и порядок наводить.

От удивления Витька подавился ягодами, только что отправленными в рот.

– Если врач выпишет тебя завтра утром, то можно поехать, но стоит ли? – неуверенно спросил он.

– Ты слышал, что папа сказал? Бабуля дома, а значит скоро поедет на дачу. Нам надо успеть привести все в порядок.

– Порядок бы не помешал, – задумавшись, сказал Витька.

Спелые зеленые ягоды закончились, и закадычный друг отложил пустую коробку в сторону.

– Как виноград? – просил приятель.

– Спасибо, вкусный.

– Приятного аппетита!

– Поздно сказал, я уже все съел…

Договорив последнее слово, Витька посмотрел на обглоданную ветку, недавно весившую около килограмма, и пустой пакет с нарисованным апельсином. Он виновато посмотрел на Андрея, осторожно пожав плечами.

– По крайней мере, если твой папа спросит, я с чистой совестью отвечу, что, когда уходил – виноград был съеден и сок выпит.